– Стефани, у тебя все получится, – говорила Кейт, укладывая последний чемодан. – Человек, который поладил с индейцами, как-нибудь проживет две недели с Коулом и Джошем Кентреллами. Чарли тебе поможет.
Стефани засмеялась и крепко обняла Кейт.
– Поезжай в Шайенн и не беспокойся о нас. Пока у комитета перерыв между сессиями, ты должна одарить мужа любовью и лаской, он это заслужил. Вот увидишь, Джонатан будет доволен.
Кейт покраснела и проворчала, что уже стара для всяких глупостей, но Стефани заметила на ее лице счастливую улыбку.
Наконец Кейт была готова. Начались прощания, поцелуи и последние наставления. Ухмыляющийся Чарли сел на козлы и хлестнул лошадей. Фургон тронулся, Коул, Стефани и Джош замахали руками, а из фургона все доносился голос Кейт: она наказывала Джошу хорошо себя вести.
Стефани скучала по добродушной болтовне Кейт и с нетерпением ждала возвращения старшей подруги. Как-то странно было жить в домике одной. Впрочем, изнывать от скуки Стефани не приходилось. Билли Рей Симпсон и Джейк Саммерфилд еще росли, их молодые желудки требовали пищи, и Стефани с утра до вечера вертелась на кухне. Но она не жаловалась: ей нравилось болтать с ребятами, и она даже уговорила их – если выдается свободная минута – приезжать на ранчо перекусить.
В тот вечер они долго сидели за столом. Джош коршуном кружил вокруг кухни: Билли Рей обещал после ужина отвезти его к Симпсонам, где Джош прогостит два дня. Наконец Билли Рей дожевал пятое печенье, и они с Джошем наперегонки понеслись к конюшне.
Джейк отчего-то не вышел вслед за приятелем: он торчал в дверях кухни и нервно мял в руках шляпу. Стефани удивилась: никогда еще она не видела его в таком смущении.
– Что случилось, Джейк?
– Я... мисс Стефани! – Он глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду. – Вы не будете возражать, если я... если я буду за вами ухаживать?
Стефани остолбенела.
– Ой, Джейк, я никогда не думала...
– Я знал, что вы скажете «нет». – У него был такой убитый вид, что Стефани стало его жаль.
– Видишь ли, я для тебя старовата. – Она улыбнулась ему материнской улыбкой. – Тебе нужна девушка твоего возраста. А то еще кто-нибудь спросит, не матерью ли я тебе довожусь.
Он улыбнулся и покачал головой.
– Ни один человек в здравом уме не примет вас за мою мать. – Он вздохнул. – Это из-за Коула, да? Вы его любите. – Стефани залилась краской, и он кивнул. – Я так и думал. Что ж, – философски заметил он, – если вы должны принадлежать другому, пусть лучше это будет Коул, чем кто-то еще. Вы на меня не обижаетесь?
– Джейк, ни одна женщина не обидится на такое приятное предложение. Когда ты влюбишься по- настоящему, ты вспомнишь, как хотел ухаживать за мной, и посмеешься.
– Я не думаю, что такое будет, – с достоинством возразил Джейк. – А мы останемся друзьями?
– Конечно. И завтра, как обычно, жду тебя в полдень на чай с печеньем.
– Приду! – Он просиял и вышел, насвистывая.
«Похоже, нежное юное сердце разбито не вдребезги», – подумала Стефани и закрыла за ним дверь.
Джош уехал, а Чарли решил устроить себе выходной и отправился в поселок, – он частенько отдыхал таким образом в субботу вечером. Сегодня Стефани останется наедине с Коулом... Она задумала особое блюдо и только начала готовку, как вдруг на кухню, пылая гневом, словно печь жаром, ворвался Коул.
– Чем это ты, черт побери, занимаешься?
– Готовлю ужин, – изумленно ответила Стефани. – Господи, что я натворила на этот раз?
– Я не об этом! И ты чертовски хорошо меня поняла!
– Если объяснишь, о чем речь, я отвечу. Я не умею читать чужие мысли.
– Джейк Саммерфилд извинился за то, что хотел поухаживать за моей женщиной! – заорал Коул.
Стефани почувствовала, как в ней закипает ответный гнев.
– Ты сердишься за то, что он извинился, или за то, что он назвал меня твоей женщиной?
– Да нет же, черт подери! Я хочу знать, почему ты позволила делу зайти так далеко.
– Как «далеко»? Он просто спросил, нельзя ли ему за мной поухаживать?
– А если бы он попытался что-нибудь с тобой сделать?
– Господь с тобой, Коул, ему семнадцать лет!
– Черт побери, он уже почти мужчина! А ты поощряешь его как только можешь.
– Поощряю? – Глаза Стефани вспыхнули гневом. – Не тем ли, что угощаю его молоком и печеньем?
– Тебя домогаются, а ты даже не замечаешь!
Стефани швырнула на стол деревянную ложку.
– Джейк никогда меня не домогался. До сегодняшнего дня я вообще не понимала, что он питает ко мне какие-то чувства, кроме дружеских.
Коул больно схватил ее за плечи и начал трясти.
– А надо бы понять. Бог мой, неужели ты в самом деле не замечаешь, что делаешь с мужчинами – со мной, например? – И он вдруг впился в ее губы неистовым поцелуем.
Едва их губы встретились, Стефани забыла о ссоре – да и обо всем на свете. Она обвила его шею руками и ответила на поцелуй.
Коул тоже забыл свой гнев – его захлестнуло желание. Он целовал ее жадно и торопливо, все теснее вжимая нежные женские изгибы в свое литое мужское тело. Погрузив язык в тепло ее рта, он в то же время нащупал рукой давно опостылевшие шпильки, и из-под пальцев заструился тяжелый водопад каштановых волос.
– Какого черта ты это делаешь? – прошептал он, тяжело дыша ей в висок.
– Не знаю, – ответила она, гладя его мускулистую спину. – Я просто не могу удержаться.
– Боже, помоги мне, я тоже!
Он взял ее на руки и понес в спальню. Она не протестовала.
Медленно, страшно медленно Коул начал раздевать ее. Взору постепенно открывалось прекрасное юное тело, и сердце едва не выскакивало у Коула из груди.
Трепеща от желания, Стефани расстегнула ему рубашку и приложила ладони к могучей груди. Ее руки поднялись к смуглым плечам, насладились их шириной и мощью и скользнули вниз. Рубашка упала на пол. Стефани провела пальцами по его лицу и осторожно коснулась бьющейся на шее жилки. Глаза Коула вспыхнули синим огнем. Стефани прерывисто вздохнула и потерлась щекой о черные завитки волос на крепком торсе.
Мягкие полные груди прижались к его телу. У Коула перехватило дыхание. Стефани не видела, как он избавился от оставшейся одежды; во всяком случае, это произошло очень быстро. Стефани закрыла глаза – и в тот же миг сильные руки подняли ее и опустили на постель.
Нежно, безумно нежно Коул ласкал руками и губами каждую клеточку ее тела, пока Стефани не застонала от счастья. Она казалась себе листком, плывущим в бурном море желания. И, когда он овладел ею, она отдалась ему со всем пылом страсти, истомленной долгим ожиданием.
В этот раз боли не было – только наслаждение. Волны чувственности захлестывали ее, поднимали все выше, выше, и каждый раз ей казалось, что сейчас она умрет от восторга. Но Коул вел ее все дальше. Вот она, заветная вершина! Волна рассыпалась сверкающими брызгами, и они опустились на землю, обессиленные и счастливые.
Потом они долго лежали обнявшись и слушали, как сердца замедляют свой бег. Стефани прервала тишину счастливым вздохом.
– Я и не думала, что это может быть так. Коул улыбнулся и поцеловал ее в лоб.
– Так бывает не всегда.
– Неужели с каждым разом – все лучше и лучше?
– Бог мой, надеюсь, что нет! Еще лучше?!
Да я просто не выживу!
