больше видеть, и она вдруг умолкла. – Он запустил пальцы в волосы. – Я поскакал прочь, а она стояла и смотрела мне вслед. Глаза у нее были огромные и полные слез. Я никогда ни у кого не видел таких горестных глаз. Стояла и смотрела... И эта картина преследует меня день и ночь, вот уже три месяца.
Несколько минут оба молчали. Коул так искренне раскаивался, что Нэнс стало его жаль. Да, он заставил Стефани страдать, но не меньше выстрадал и сам. В этот миг Нэнс приняла решение: надо выложить ему всю правду – до донышка.
– Мистер Кентрелл, не хотите ли еще выпить?
– Это я уже испробовал, – печально ответил Коул. – Не помогает. Все лето я не расставался с бутылкой, – но пьяным тоже снятся сны. Я называл ее бессердечной стервой и все равно не мог разлюбить.
– Вот-вот, и со Стефани было то же самое.
Две недели она вообще ни с кем не разговаривала. И вдруг приглашает меня пройтись по магазинам и говорит, что решила забыть прошлое и начать жизнь сначала. Вы не представляете, как я обрадовалась! Она была совсем такая же, как раньше. И когда она сказала, что у нее есть дело к Орсону, я ничего такого не подумала. Но едва мы вошли в кабинет, она вдруг переменилась. Я никогда не видела ее такой... ну, такой безжалостной.
И Нэнс рассказала, как Стефани насильно продала Орсону акции. Глаза у Коула заблестели от удовольствия.
– Хотел бы я на это посмотреть!
– Да, это было зрелище! Хотя я, честно говоря, особого удовольствия не получила. Наконец Орсон напомнил, что, если бы не его вмешательство, она всю жизнь сидела бы в глуши и не знала, кто она такая. А она смотрит ему прямо в глаза и говорит: «Вот было бы счастье!»
Коул удивленно расширил глаза.
– Но ведь ее угнетала потеря памяти!
– Может, и так, мистер Кентрелл, но она сама мне говорила, что это были счастливейшие десять месяцев в ее жизни. И она очень изменилась. Раньше она не смогла бы так положить Орсона на лопатки.
– Бедный Пикетт, – с усмешкой заметил Коул.
– Он был очень расстроен. Мы оба расстроились. Хотя Орсон потом подумал и решил, что не все ее упреки справедливы. Он даже начал соглашаться с человеком, который сказал Стефани, что из нее выйдет не жена, а сущий черт. Надо же такое выдумать!
– Ну, вообще-то это я сказал. Нэнс смутилась.
– Ой! У вас, наверно, была на это причина.
– Даже несколько.
Когда стало ясно, что развивать тему он не собирается, Нэнс откашлялась и продолжала:
– Так вот, однажды Стефани просматривала отцовские бумаги и нашла там старое письмо Элизабет. Оттуда она узнала, что Элизабет была замужем за вами. Знаете, мне иногда кажется, что Элизабет с того света приглядывает за Стефани. Ведь это совершенно невероятное совпадение, правда?
Коул вспомнил, как сразу захотел оберегать и защищать Стефани, и мороз пробежал у него по коже.
– Да, но сказать, что за этим стоит Мегги...
– Ну, это только мои фантазии. Так вот. Стефани прочитала письмо, и ей стало еще хуже. Ей казалось, что она совершила что-то постыдное и, если вы узнаете, что они с Мегги сестры, вы возненавидите ее еще больше. Но тут приехал Леви и помог ей взглянуть на дело по-другому.
– Мой брат был здесь?
– Да, и в тот день я впервые увидела ее счастливой, – улыбнулась Нэнс. – Знаете, рядом с вашим братом просто невозможно хандрить. Он дал ей надежду. Вот и все.
– Еще не все. Вы не объяснили, почему живете у нее в доме и где она сама.
– Дом она подарила нам с Орсоном к свадьбе, – улыбнулась Нэнс. – И удивительно, что вы не догадываетесь, где она.
– Леви говорил, что хочет осесть и обзавестись хозяйством, но я никак не думал... – Он побледнел как полотно, на него было жалко смотреть. – Она уехала с братом, верно?
– Господь с вами! Леви уехал сразу, на следующий день, и даже адреса не оставил. Стефани ужасно расстроилась, что его опять днем с огнем не сыщешь...– Нэнс помолчала. – Мистер Кентрелл, Стефани поехала в Вайоминг.
37
– В Вайоминг? – громовым голосом вскричал Коул.
Нэнс вздрогнула.
– Мистер Кентрелл, пожалуйста! Вы напугаете слуг.
И действительно, на пороге появился Джеймс.
– Мадам, вам не нужна помощь?
– Нет-нет, Джеймс. Все в порядке. Просто мистер Кентрелл узнал, что разминулся со Стефани. – Нэнс вдруг с удивлением увидела, что Коул уставился на Джеймса, как на какое-то чудище.
Расслышав наконец имя дворецкого, Коул остолбенел. Тот самый Джеймс? Седина и морщины у глаз говорят, что ему лет шестьдесят, а то и под семьдесят. Нет, это не возлюбленный Стефани.
В памяти Коула всплыло все, что он слышал о Джеймсе, и он понял: Стефани говорила о старом любимом слуге, о человеке, который всю жизнь о ней заботился.
– Джеймс, вы были дворецким Стефани?
– Да, сэр, – сухо ответил тот.
– Боже правый, дворецкий! – Коул весело расхохотался.
– Я много лет служил у Скоттов, – пояснил Джеймс таким тоном, словно ждал, что Коул ему не поверит. Но тот, к великому изумлению старика, подбежал к нему и горячо пожал руку.
– Вы не представляете, до чего я рад наконец-то вас увидеть!
Джеймс изумленно заморгал.
– Не понял, сэр...
– Стефани во сне часто звала Джеймса. Это явно был кто-то, кого она очень любит. Вы не поверите, как я рад, что эта загадка наконец разрешена.
– Она звала меня? Очень приятно.
– И совсем не удивительно, – заметила Нэнс. – Джеймс был рядом со Стефани и в беде, и в радости. У них наверняка имеются свои тайны. – Она улыбнулась. – Мистер Кентрелл, мы будем очень рады, если вы согласитесь у нас остановиться.
Коул покачал головой.
– Нет, спасибо. Мне пора ехать.
– Но поезд уходит не раньше завтрашнего утра. А Стефани перед отъездом сделала некоторые распоряжения, о которых вам надо знать. Вы с Орсоном обсудите их за ужином. Пожалуйста, останьтесь, мы очень этого хотим.
– Боюсь, ваш муж с вами не согласится, – недоверчиво ответил Коул.
– Пожалуйста, мистер Кентрелл! Ведь мы в долгу перед Стефани и перед вами. Позвольте хоть чем-то возместить ваши страдания, которым мы стали невольной причиной. А с мужем я справлюсь, – сурово добавила она.
– Мне его заранее жаль, – усмехнулся Коул.
– Значит, вы согласны! Джеймс покажет вам комнату и пошлет за вашими вещами. Мы ужинаем в семь. – И она вышла прежде, чем Коул успел возразить.
Коул ошарашенно смотрел ей вслед.
– Что ж, Джеймс, – сказал он после секундного молчания, – похоже, меня перехитрили. Покажите мне, пожалуйста, комнату.
– Прошу сюда, сэр, – невозмутимо пригласил Джеймс.
