только я?
— Думаю, это очевидно. Ты создала меня, придумала историю моей жизни. Причем вложила часть своей, Мэгги, хотя, судя по твоему ошеломленному лицу, ты об этом не подозревала. Ты сделала меня человеком, который думает головой, а не сердцем. Человеком, который закрыл свое сердце и охраняет его. И если я холоден, значит, на то есть причины. Как и у тебя. А ты считаешь себя холодной и бесчувственной? Или просто осторожной?
Мэгги очень долго смотрела на него, так долго, что он прочел все эмоции, которые появлялись и исчезали на ее выразительном лице.
— Я и не представляла… — Она зашагала по комнате. — Знаешь, сколько раз я говорила людям, что никогда не использую личный опыт для создания персонажей?
Сен-Жюст несколько секунд смотрел на нее с легкой улыбкой.
— Мы не полностью схожи, — произнес он мягко. — Например, мне вовсе не сложно поговорить с секретаршей доктора Боба, чтобы отменить твой завтрашний прием.
— Надо же, — кисло произнесла Мэгги и покрутила в воздухе указательным пальцем. — Я подарила льву храброе сердце. — Она остановилась, посмотрела на него и смахнула слезы. — Знаешь, кто я? Волшебник страны Оз. Мелкое ничтожество, которое прячется за занавеской и делает вид, что большое и страшное. Или чревовещательница. Да, чревовещательница, так даже лучше. Я читала о них. Стеснительные, замкнутые люди, они говорят, что хотят, лишь надев на руку куклу, которая вместо них открывает рот.
— Я не понимаю. — Сен-Жюст надеялся, что Стерлинг держал рот на замке. Мэгги своих проблем хватает.
— А ты… — Она указала на него пальцем. — Ты моя чревовещательная кукла. Я прячусь за тебя, говорю через тебя, даю тебе храбрость, которой сама лишена. В тебе нет моих слабостей, ты делаешь то, на что не способна я. Ездишь верхом, стреляешь, фехтуешь. Безнаказанно говоришь всем и каждому, чтобы они шли к чертовой матери. Вслух. Ты делаешь все, чего я делать боюсь. — Она глухо рассмеялась. — Конечно, я не ожидала, что ты вдруг оживешь и начнешь сводить меня с ума. Хотя куда уж дальше, — Мэгги вытерла глаза. — И еще, — добавила она, пока Сен-Жюст отошел к бару, чтобы налить ей бренди. Возможно, спиртное успокоит ее. — Это неправильно. Все неправильно с тех пор, как вы со Стерлингом оказались здесь. Знаешь, что было бы, если б я все это описала в своей книжке?
— Нет, не знаю, — ответил он и подал ей коньячную рюмку.
— Сейчас расскажу. Критики растоптали бы меня, вот что. Оживают придуманные персонажи, убийства везде и всюду, любовный треугольник, какая-то идиотская психология затесалась. Обозначьте сюжет, мисс Дули. Вы берете на себя слишком много, мисс Дули, у вас для этого не хватает таланта. У меня нет настоящего таланта, потому что я пишу книжки только со счастливым концом, потому что я пишу только романы. Значит, я пишу отвратно, а если меня читают, то лишь потому, что мне повезло или что это нравится поклонникам. Ну и черт с ним, переживу. А все остальное? Боже, Алекс, моя жизнь — зоопарк, я взяла из нее все худшее и вручила тебе. Никудышные родители, страх перед обязательствами и прочее дерьмо. Прости меня, Алекс.
— Что за любовный треугольник? — спросил он только потому, что должен был. На самом деле должен.
— Вот так. Чего, спрашивается, распиналась? — Она протянула ему рюмку и убежала в свою спальню.
Стерлинг сбавил шаг, чуть отстав от Сен-Жюста, когда они прошли мимо ярко освещенного «Стильного кафе».
— Ты уверен, что Мэгги ничего не подозревает? Сен-Жюст взял трость под мышку и подождал, пока Стерлинг догонит его.
— Я же сказал, она все еще хандрит в гостиной и ничего не замечает. И пребывает в полной уверенности, что нам необходима вечерняя прогулка.
— Она предается размышлениям. Ты же сам так говорил.
— Размышлениям предаюсь я, Стерлинг. Мэгги дуется. Мужчина размышляет, созерцает, потягивая бренди, он выглядит умудренным и благородным. Женщина же, когда хандрит, начинает рыдать, швырять вещи и съедает все мороженое, которое мы оставили себе на десерт. Что, кстати, хорошо, потому что у нас вполне правдоподобное объяснение: мы пошли за едой. Правда, было бы проще, если бы Мэгги уехала подержать за руку Бернис, но с той уже сняли подозрения. Будь добр, скажи, который час? Кажется, наши друзья задерживаются.
Стерлинг вытащил карманные часы и посмотрел на них в свете фар проезжающих автомобилей.
— Одиннадцатый час. Ты прав, они задерживаются. Наверняка не придут. Стыд и позор. Может, пойдем?
— Что за малодушие, — Сен-Жюст покачал головой и повернулся на слабый звук, доносившийся из переулка. — Стерлинг, кажется, на местном диалекте это называется «по рукам», если я не ошибаюсь.
— Чаще смотри телевизор, — проворчал Стерлинг, когда Змей, Киллер и Луза вышли из тени. — Если мы, конечно, выживем.
— Леди, джентльмены, — Сен-Жюст слегка поклонился каждому, — рад вас снова видеть. Могу я убедиться, что документы у вас?
— Это как сказать, — заявила Луза, все еще оставаясь в тени, держась поближе к аллее. — Деньги у тебя?
— Вижу, у нас трудности, — произнес Сен-Жюст, наблюдая, как Киллер заходит слева от него, а Змей справа. — Чувствую, вы мне не доверяете. Вы, моя дорогая. И, если откровенно, я вам тоже. Змей, ты обяжешь меня, если будешь стоять спокойно.
— А я ничего и не делаю, — запротестовал Змей и поднял руки вверх, чтобы показать, что в них ничего нет. — Мне только показалось, я кого-то увидел там, и все.
— Стерлинг, если тебе не трудно, оглянись. Ты что-нибудь видишь?
Стерлинг послушно повернулся. Посмотрел…
— М-м-м… Сен-Жюст…
— Да, Стерлинг? — ответил тот, не отрывая глаз от Змея и Киллера, которым явно хотелось провалиться сквозь землю.
— Там… в общем, Мэгги, — тихо проговорил Стерлинг и посмотрел на Сен-Жюста. — И вид у нее не радостный.
— Привет всем, — сказала Мэгги и подошла к Сен-Жюсту слева. Руки она держала в карманах легкой куртки. — У вас тут встреча? И как называется этот клуб? «Балдеж для придурков»?
— Пожалуйста, Мэгги, не сейчас. У меня здесь в некотором роде дело.
— Несомненно. Вот с этими? А что они делают? Продают кокаин?
— Так, — Луза вышла под слабый свет фонаря, — что это за умница? Никто не говорил, что будут зрители. Пошли, парни, уходим отсюда.
— Я принес деньги, — произнес Сен-Жюст, когда Луза уже повернулась к нему спиной.
Она остановилась и посмотрела на него через плечо.
— К черту деньги. Я не понимаю, о чем ты. Я вообще никогда в жизни тебя не видела. Правда, парни? Мы никогда не видели эту парочку. Да они извращенцы. Идите-ка сами себя имейте, зайчики, мы этим не занимаемся.
— Сен-Жюст, они уходят.
— Да, Стерлинг, я заметил. Спасибо тебе, Мэгги. А теперь простите меня.
Он оставил Мэгги и Стерлинга посреди улицы и направился в переулок следом за испуганным трио. Мэгги посмотрела на Стерлинга. Стерлинг попытался исчезнуть.
Виконт сделал всего три или четыре шага в темноте, как Луза появилась прямо перед ним с ножиком в руке:
— Кто она?
— Заноза в моем боку, отрава всей моей жизни, самая шумная женщина на этой стороне Тьмы, — медленно проговорил Сен-Жюст, указательным пальцем отодвигая лезвие ножа от своего живота. — И не имеет отношения к происходящему. А теперь покажите документы, и я заплачу вам. Или вы и в самом деле уверены, что я бы согласился на все это, только чтобы пойти на попятный? Может, вы решили остаться ни с
