внушительную дыру в ладони, и объяснил, что стряслось.
– Не смотрел, куда иду, споткнулся обо что-то и схватился рукой за стену, а там оказалась какая-то ржавая железяка. Наверно, шва три наложить придется?
Кивнув, Эшли обмотала раненую руку марлей и положила поверх пакет со льдом – и все это время старалась не думать о том, какой у незнакомца низкий, хрипловатый, неподражаемо чувственный голос. Из тех голосов, в чьем исполнении даже пошленький приемчик типа «Мы с вами раньше не встречались?» звучит, словно признание в неземной любви. Так и хочется пролепетать в ответ: «Что вы, я бы непременно вас запомнила!»
Ради собственной же безопасности Эшли не отводила глаз от его руки. Однако это не слишком помогало: рука у незнакомца была сильная, загорелая, с длинными гибкими пальцами и светлыми волосками на тыльной стороне... Такую руку перевязывать – одно удовольствие!
Нет-нет, в лицо она смотреть не станет. Один взгляд в эти смеющиеся зеленые глаза – и Эшли Доусон начисто позабудет о своем врачебном (точнее, медсестринском) долге.
– Может быть, даже четыре, – заметила она. – Еще надо промыть рану и сделать прививку от столбняка. Или вы спешите?
– Да нет, не особенно. Раз уж попал в больницу, как-то глупо уходить, не получив всех положенных уколов. Вам, должно быть, понадобится мой страховой полис?
Пришлось все-таки Эшли поднять глаза – не обращаться же к перевязанной руке!
– Вы правша?
– Слава богу, да!
И он улыбнулся – широкой, удивительно обаятельной улыбкой. Так, словно и не знает, что он самый красивый мужчина на свете и что от одного взгляда на него мозги у Эшли обращаются в студень.
– Хорошо... э-э... очень хорошо, – пробормотала она, невольно задумавшись, не мешает ли ему эта каштановая прядь, упавшая на глаза, и что будет, если протянуть руку и убрать ее, а потом...
Боже правый, что это с ней сегодня?
Тряхнув головой, Эшли заставила себя собраться с мыслями.
– Через несколько минут освободится кабинет неотложной помощи. Поскольку истекать кровью вы не собираетесь, я пока усажу вас здесь и дам подписать наши бумаги, а потом провожу вас туда.
– Отлично, мисс... э-э...
– Доусон. Эшли Доусон, – ответила она и, вскочив, почти бегом бросилась назад за конторку.
– Вот это мужик! – прошептала ей на ухо Джейни. – А кольцо есть? Я сквозь бинты не вижу!
– Спокойней, дорогая, он всего лишь пациент, – урезонила ее Эшли.
– А я женщина терпеливая, – откликнулась Джейни. – Подожду, пока ему руку зашьют, и умыкну его с собой на остров Бора-Бора!
Эшли едва не прыснула: хохотушке Джейни за пятьдесят, она много лет замужем и счастлива в браке.
Найдя ручку и стандартную папку с информацией о «Флэтроке», Эшли протянула то и другое мистеру Красавчику, и с облегчением вернулась к своим телефонам.
Нельзя сказать, что она о нем забыла. Трудно позабыть о человеке, который сидит напротив тебя и (или, может, это только, кажется?) не упускает из виду ни одного твоего движения. И вид у него при этом словно у кота, только что слопавшего, канарейку.
Заполнив анкету, незнакомец помахал Эшли рукой. Та взяла у него бумаги и, просматривая их на бегу, поспешила к компьютеру... и вдруг так и плюхнулась на стул, не в силах поверить своим глазам.
– Так я и знала! – пробормотала она. – Не зря говорят, что понедельник – день тяжелый!
Она уже заканчивала переносить информацию в компьютер, когда в приемную впорхнула Синди.
– Эшли! – громким шепотом окликнула она коллегу. – Джейни мне сказала, что у нас необычный пациент. Ты его видела? Такой высокий, широкоплечий, в джинсовой рубашке? Он похож на... на...
– На греческого бога? – мрачно поинтересовалась Эшли, засовывая страховой полис «божества» в копировальный аппарат.
– Точно! А улыбка у него просто... просто...
– Неотразимая? – не разжимая зубов, прошипела Эшли.
– Ага! А глаза такие... такие...
– Ты, видимо, хочешь сказать «зеленые». Спасибо, я уже заметила. А теперь извини, мне пора вести этого зеленоглазого бога, в смотровую номер два.
– Ну, повезло!
– Да уж! Надеюсь, у доктора Чайлдса найдется для него самая тупая игла!
Чеканя шаг, она вышла из-за конторки и обратилась к раненому – обычным, профессиональным тоном, но теперь уже без намека на улыбку:
– Идемте, мистер Каллахан. Нас ждут.
Бывали, конечно, у Эшли Доусон понедельники и похуже этого.
Но нечасто.
