Пока Джейн принимала душ, переведя, наверное, всю горячую воду в гостинице, Джон восстановил в голове все события. После того, как Джейн отдала ему ключ-карту в тот первый вечер, он всегда старался запомнить, куда ее положил. Стал аккуратным от смущения, ну и дела.
В общем, карточку он положил во внутренний карман. Абсолютно точно. Они застукали Кевина за кражей ключа-карты и бумажника? А может, он пытался вернуть их?
Простой бродяга? Мелкий, воришка?
Или специально нанятый профессионал? За Джоном кто-то следит?
Или он написал слишком много триллеров, и у него развилась мания преследования?
Компьютер!
В ноутбуке были все его записи о Харрисоне, Диллоне Холмсе, об основных денежных мешках, которые, по его наблюдениям, были причастны к возможной предвыборной кампании Харрисона. Не говоря уже о рукописи романа, над которым он сейчас работал. А также идиотском названии текстовой программы: «ДжонРоман — суперзвезда».
Это послужит ему уроком, нечего зазнаваться.
Шепотом выругавшись, Джон подошел к столу и открыл свой ноутбук. Включил его, и компьютер запросил пароль.
Все как обычно. Но вдруг Кевин взломал компьютер, как-то обошел пароль? Джон не включал в сюжеты много технических деталей, поэтому не знал, может ли одаренный хакер справиться с двухсотдолларовой программой защиты.
— Вполне возможно, так же, как взломщик справляется с дешевым замком, — пробормотал Джон, просматривая файлы на предмет даты последних изменений.
И вот, пожалуйста. Три файла были открыты; как раз те, за которые он больше всего боялся.
Конечно. Не пасьянсы же взломщику раскладывать.
Но почему хакер, который смог залезть в защищенный компьютер, не сумел замести следов?
Или это какое-то послание? А карточка не в том кармане — первый намек? Может, Кевин хотел, чтобы он узнал о краже?
— Вот дерьмо. Пиз…
— Джон! Что случилось?
Он выключил ноутбук и закрыл его.
— Случилось? Ничего. Просто почту проверил, а там, вместо подтверждения моего последнего заказа в книжном клубе, семь писем о том, как увеличить размер… Неважно.
Он посмотрел на Джейн, теплую и розовую после душа, одетую в ту же великоватую бело-голубую пижаму с облачками. Она выглядела так соблазнительно, что мысли, которые пронеслись у него в голове, считались незаконными по крайней мере в пяти американских штатах.
— Я беспокоилась за новые часы, но вроде бы они ходят, — она держала часы за золотой браслет. — А твои как?
— Мои будут ходить на глубине пятьдесят футов, а также, скорее всего, на Луне, — ответил Джон, даже не посмотрев на запястье.
Часы… Какое ему дело до часов? Кто-то залез в его компьютер, в его комнату. Он стоял, оглядываясь, и соображал, что еще проверить. Что изменилось? И что он скажет Джейн, когда начнет переворачивать комнату в поисках «жучка»? «Жучок». Да, его явно заносит.
— А ты не хочешь снять мокрую одежду? — спросила она, расчесывая перед зеркалом влажные волосы. Словно он, и обычные люди, занимаются обычными делами… но она-то должна знать, что нет ничего обычного в том, что случилось между ними на пляже, и в том, что могло бы, может, должно, черт подери, произойти здесь, в этой комнате. Этой ночью.
Уничтожить «жучок», если он существует. У них кое-что началось на берегу, и ему хотелось довести это до конца. Тоже сегодня ночью.
— А что я делаю? — Джон выхватил чистое белье и нейлоновые шорты из верхнего ящика комода, быстро проверил, не пропало ли чего-то, и осознал, что даже если так, то все равно не поймет, — и отправился в ванную.
Ему нужен холодный душ. Шесть раз.
Почему? Разве она не сказала тогда, что хочет, чтобы он сделал шаг, хочет с ним развлечься? Не с Холмсом. Тот лишил себя всех шансов, благослови его господь.
Она ему в этом призналась.
Но потом сказала, что просто пошутила.
Потому что он сказал ей, что просто пошутил.
— Ты ужасное трепло, Джон Патрик, — проворчал он, включив душ и сунув голову под тонкие, как иглы, струи.
Но он не может воспользоваться Джейн.
Почему нет?
Она не собиралась жить с ним в одной комнате. Она правильная, славная девочка.
Ну и? Что значит — славная девочка? Она же взрослая. Мы оба взрослые. И мы вдвоем в одной комнате.
Дело в этом?
Нет. Он не похотливое животное, которому все равно, с кем спать.
Тогда кто же он? Он выключил душ, быстро и не слишком тщательно вытерся, натянул трусы и шорты.
— Джейн! — он ворвался в комнату, все еще вытирая волосы полотенцем для рук.
Она вешала его спортивную куртку. Такая чертовски домашняя. Чертовски аккуратная.
Играет в дом?
Нет. Джейн не живет в мире грез. У нее свой бизнес, она удивительно разумная и зрелая. Она может говорить о том, что не прочь поразвлечься, может сетовать на скучную жизнь, но не прыгнет к нему в постель только потому, что он под рукой, только для того, чтобы немного развеяться.
Нет. Она захочет обязательств. Слов любви. Свадьбы.
И он поймет, ведь с такими женщинами, как Джейн Престон, не спят, если не готовы все это дать.
Джон неожиданно понял, что, может, ему и не нужен был холодный душ.
— Ты хотел что-то спросить? — Джейн прошмыгнула мимо него в ванную, начала подбирать их промокшую одежду и вешать на перекладину душа.
— На самом деле нет. Я просто немного проголодался после всей этой беготни и подумал, может, заказать чего-нибудь?
Она посмотрела на него через плечо, держа его мокрые, все в песке, черные трусы. О боже. Ну и картина.
— Думаешь, у них есть пицца?
— Я… я пойду узнаю, — он попятился, споткнулся о ботинки и едва не рухнул на пол. Пора взять себя в руки, а то он убьется. Или Джейн, которая хватает его белье, доведет его до белого каления.
Через сорок минут Джейн — после того, как позвонила Молли и наболтала ей всякой ерунды, — полулежала в кровати под одеялом и читала его книгу, а Джон щелкал телевизионным пультом в поисках спортивного канала и воскресного бейсбола.
Ему очень хотелось перевернуть комнату, обыскать ее. Джейн, аккуратно и педантично сворачивая, складывая и вешая вещи, облегчала ему проверку. Живи он тут один, комната уже выглядела бы так, будто в ней взорвалась бомба, и он не догадался бы, что кто-то рылся в его бардаке, если только ему не оставили бы записку на зеркале.
Завтра. Он перетряхнет комнату завтра. Джейн уже сообщила, что пойдет на одно из первых заседаний, по поводу обедов в общественных школах, а он заявил, что никуда не пойдет и будет разбираться в своих записях.
И вот они лежат, каждый в своей кровати. Один сходит с ума, вторая ничего не замечает… или хорошо притворяется, будто не знает, что мужчина, который находится рядом, борется с очень похотливыми мыслями.
Принесли пиццу, которую он заказал в местном магазине, и две содовых.
