Сейчас ей даже не хватало денег, чтобы заплатить за квартиру. Наверное, Адельтрауд думала, что у нее есть еще какая-то статья доходов, а может, ей что-то мешало устроить Жасмин в штат агентства. Если же она испытывала к Жасмин своего рода уважение, то сейчас это только мешало. А попросить у Адельтрауд место она не могла, поскольку хорошо знала, что в фирме достаточно сотрудников и рассчитывать на то, что для нее вдруг освободится место, не стоит. Тем временем для переезда в панельный дом в район Митте теперь не осталось средств, потому что она исчерпала весь свой свободный запас кредита.
В рубрике «Работа» оказалось совсем мало объявлений.
В течение нескольких дней Жасмин обошла все забегаловки в Пренцлауер Берг[13], пытаясь устроиться официанткой с зарплатой в пятьсот евро. Лизелотта заняла ей немного денег, и Жасмин смогла заплатить за квартиру.
ГЛАВА 21
В середине ноября для Рони наступил долгожданный день: во вторую субботу месяца ей исполнилось двенадцать лет. На столе в кухне стоял шоколадный торт со свечками. Несмотря на то что выпечкой занималась Зиглинда, Адельтрауд выдавала торт за свое произведение.
Все вместе — Адельтрауд, Фальк и даже Понтер Розеншток — громко спели «С днем рождения», и Роня торжественно задула свечки. Отец повел ее в гостиную, где лежали подарки.
— Велосипед! — Роня бросилась Фальку на шею. — Такой, как я хотела! Спасибо, папочка!
Фальк тихонько засмеялся, и это обрадовало Роню почти так же, как велосипед. В общем-то, вызвать у отца такую улыбку было не так уж сложно. Достаточно было крепко обнять Фалька, тем самым выражая ему свою любовь. Именно в эти редкие моменты своей трудной жизни маленькая Роня интуитивно понимала, что поступает правильно.
Как легко и радостно на душе, когда ты распаковываешь подарки: книгу о шахматах, блестящий браслет, черные ботинки с белыми носками и рисунком из черепов. И мобильник!
Роня снова бросилась отцу на шею. Принесли завернутый в бумагу подарок — почтовую посылку. Отправитель —
Жасмин Кандель. В посылке оказался детектор лжи «Експлорер».
Папа нахмурился.
Роня вынула красный приборчик, состоявший из электронной платы, сигнальной лампочки и креплений для пальцев.
— Когда человек лжет, — начал объяснять Фальк, и Роня по его тону сразу поняла, что ему неприятно говорить об этом, — его сердце бьется чаще, чем обычно, и он потеет. Прибор отражает наше состояние.
— Честно? С ума сойти! Это надо проверить! — Она была достаточно чуткой, чтобы понять, что у взрослых этот прибор вызвал раздражение, и поэтому решила испытать его на себе. Роня положила пальцы на контакты и спросила: —
А что теперь?
— А теперь расскажи нам что-нибудь, — сказал Фальк. — Но скажи заранее, что это будет — правда или ложь, а мы посмотрим, запищит приборчик или нет.
Детектор сразу замигал, как только Роня заявила, что сейчас расскажет выдуманную историю.
— Но это же правда! — закричала она. — Я сейчас расскажу выдуманную историю.
Оказалось, что по Роне было очень трудно понять, обманывает она или нет, потому что девочка рассказывала обо всем очень эмоционально. И только деду удалось заставить Роню заволноваться.
— Ты когда-нибудь крала деньги? — спросил Понтер Розеншток.
Услышав вопрос, девочка растерялась, но честность победила довольно быстро.
— Да, два евро — они лежали у мамы на столе, — призналась Роня, но эти слова показались приборчику ложью.
— Но я же сказала правду! — запротестовала Роня.
Адельтрауд засмеялась.
— Но это всего лишь прибор, не переживай так.
Роня сняла контакты с пальцев.
— А теперь ты, папа!
— Ты еще не попробовала торт! — быстро сказала Адельтрауд. — Это же твой любимый шоколадный торт!
Но Фальк уже покорно надел крепление с контактами.
— Расскажи что-нибудь, — потребовала Роня.
— Нужно спросить меня.
— Что спросить?
Фальк засмеялся.
— Что тебе больше всего хочется знать.
Роня задумалась.
— Ты меня любишь?
— Да, — ответил Фальк.
Прибор молчал.
— А теперь ты, бабушка! Спроси его что-нибудь.
— Ну, Роня, мне ничего в голову не приходит. Кроме того, такими вещами не играют.
Фальк усмехнулся.
— Спроси его, он счастлив? — предложила Роня.
Лампочка сверкнула и погасла.
— Постоянно счастливых людей, к сожалению, нет, Роня, — поспешно сказала Адельтрауд.
— Ты любишь маму? — внезапно спросила Роня.
— Нет, — ответил он.
— Но ты ее когда-нибудь любил?
Фальк покачал головой.
— Не могу утверждать, к сожалению.
— А зачем же ты тогда… меня сделал?
Приборчик среагировал прежде, чем он успел ответить. Когда все немного успокоились, Фальк сказал:
— Я даже не представляю, как бы я жил, если бы тебя не было, Роня.
— Давайте же, наконец, есть торт! — настаивала Адельтрауд.
Но Роня не слушала ее.
— Тебе нравится Жасмин?
Вспыхнул сигнал, приборчик запищал. Фальк провел рукой по детектору.
— Твоя бабушка права, Роня. Есть вопросы, с которыми не шутят, и ответить на этот вопрос не так-то просто. Но…
Да, мне нравится Жасмин.
— А почему мы ее никогда не приглашаем в гости?
— Может быть, потому, что она не захочет прийти.
— А если я ее позову? У меня же теперь есть мобилка! Я могу ей позвонить, когда мне захочется.
— Ты и раньше могла это сделать, — заметила Адельтрауд таким тоном, каким взрослые разговаривают с детьми, когда не хотят больше говорить на эту тему.
— Но папа не хочет, чтобы она приходила. — Понтер неожиданно засмеялся.
— Да, я тоже слышала. Это было, когда умер Северин. Папа пришел к нам в отель и сказал Жасмин, что не хочет никогда больше ее видеть. Я подслушивала. Только я не понимаю, почему ты так поступил с ней. Она дружила с нами не из-за денег, папа. Она порвала чек на мелкие клочки.
— Ну все, Роня, хватит! — Терпение Адельтрауд лопнуло.
Но Фальк схватил дочь за руку.
— Секунду, Роня! Что сделала Жасмин?
— Она порвала чек, который ей дала Николь. Сначала они поехали в банк в Бад Доберан и сказали, чтобы я ждала в машине. Когда они вернулись, Николь спросила: «Ну что, теперь ты веришь, что чек
