– У нас их вполне достаточно, – возразил Уокер тоном всезнайки, отправив в рот кусочек жаркого из свинины. – Можешь на меня положиться. – Он наклонился вперед и посмотрел молодому человеку прямо в глаза. – Ты ведь знаешь, что я выбрал тебя своим преемником.
Элис выпрямила спину. Хотя все вокруг подразумевали, что именно Кларку предстоит со временем занять место ее отца, никто и никогда не упоминал об этом вслух. В течение последнего года Кларк не раз говорил, что ему нужно знать, что готовит ему судьба, прежде чем пойти на такой ответственный шаг, как женитьба. Ему уже почти тридцать лет, и у него есть приличный доход и достаточно прочное положение в обществе, но он пока не в состоянии был принять решение. Теперь же Элис была уверена в том, что он, наконец, сможет это сделать. Что за чудесный у нее выдался день!
– Но сначала ты должен выиграть крупное дело, Кларк, – продолжал Уокер. – Вот тебе удобный случай.
Кларк просиял.
– Итак, – произнес он, как бы размышляя вслух, – у нас есть показания той женщины…
– Вот именно, – отозвался Уокер, кивнув и отправив в рот еще один кусок жаркого.
– Жаль только, что на ее месте не оказался кто-нибудь из более добропорядочных горожан.
– Это не имеет значения, все равно она свидетель и собственными глазами видела преступление. Этого более чем достаточно для вынесения обвинительного акта.
По закону после того, как человеку предъявили обвинение в каком-либо преступлении, задачей прокурора было убедить большое жюри присяжных в том, что у него имелись веские основания для предания обвиняемого суду. И лишь после вынесения обвинительного вердикта назначалась дата слушания дела.
– И как только будет вынесен обвинительный вердикт, – добавил Уокер, – ты произведешь фурор своим блестящим выступлением в суде. Я предоставляю тебе вести дело самостоятельно, Кларк.
Глаза молодого человека округлились от восторга. Сердце в груди Элис радостно встрепенулось, и она еле удержалась от того, чтобы прямо здесь, за столом, не пожать отцу руку.
– Повторяю еще раз, Кларк, для тебя это прекрасная возможность сделать себе имя.
– Благодарю вас, мистер Кендалл, – ответил Кларк, явно взволнованный. Вынув из кармана пиджака блокнот, он поспешно набросал в нем несколько заметок. – Я вас не подведу.
– Надеюсь!
Уокер перевел внимательный взгляд на дочь.
– Похоже, ты чрезвычайно довольна собой.
– У меня сегодня был удачный день.
– Признавайся, что ты натворила? – спросил он, усмехнувшись и приподняв брови. Годы общения с родной дочерью поневоле рождали в его душе подозрение.
– Ничего, папа, – отозвалась она нежно и, потянувшись через весь стол, крепко пожала ему руку. – Просто я в хорошем настроении.
Кларк перестал писать и поднял на нее глаза.
– Надеюсь, ваше хорошее настроение никак не связано с тем обстоятельством, что утром у вас в конторе побывал Лукас Хоторн?
Элис выпрямилась, удивленная тем, что ему известно о ее утренних посетителях.
– Откуда вы об этом знаете?
– Слух уже разошелся, – извиняющимся тоном ответил Кларк.
Какое-то мгновение Уокер молча рассматривал своего подчиненного.
– И что еще ты слышал?
– Могу предположить, что Хоторн явился к Элис, чтобы попросить ее представлять его в суде.
Сердце ее бешено забилось. Она не знала, то ли ей сердиться на Кларка, то ли, напротив, радоваться. Ведь теперь отец узнал о том, что один из самых влиятельных людей в городе ищет ее помощи, и, без сомнения, Уокер вправе ею гордиться.
– Но ведь это просто нелепо! – презрительно усмехнулся окружной прокурор и обернулся к Элис: – Это правда?
«Нелепо»? Элис замерла, пораженная его реакцией. Ее мать скончалась, когда Элис исполнился год, поэтому ее воспитывали отец и дядя. Уокер Кендалл неизменно оставался ее самым преданным сторонником, который всегда в нее верил. Усилием воли подавив растущее замешательство, она ответила:
– Ты же знаешь, что я не могу говорить об этом с тобой. Это было бы нарушением профессиональной этики.
– Здесь у нас не комиссия по этике, Элис. Я твой отец.
– Да, но прежде всего ты юрист.
Губы Уокера сжались в тонкую линию.
– Тогда позволь мне высказаться прямо. Если Хоторн действительно явился к тебе в контору и если он настолько лишился рассудка, чтобы просить тебя представлять его в суде, я надеюсь, у тебя хватило здравого смысла отказаться. Ты сейчас нужна этому глупцу только по одной причине.
Пальцы Элис крепче сжали подлокотники кресла. Ею овладело смущение, к которому примешивалось
