Диввер, проводивший взглядом соотечественника, нахмурился:
– Негодяй! Он требует от вас денег! О нем нужно сообщить в Бюро жалоб…
Хозяин поднял руку:
– Придержите-ка коней. Кравом занимаются. Мы говорили…
Диввер пожал плечами:
– Вы объясняли мне, что цирк вне политики, когда нам помешал этот… Раскоряка, сообщивший, что его люди вернулись с участков. Разве люди голосуют на муниципальных выборах?
О'Хара поднял брови и поджал губы.
– Они находятся здесь достаточно долго, чтобы получить такое право. А что, не должны?
– Вы ведь говорили, что цирк вне политики.
– Я же не могу запретить им голосовать, так? – Он пожал плечами. – Кроме того, все три вестховенских кандидата приходили сюда и предлагали приличные деньги за голоса труппы.
Диввер поднялся.
– Покупка голосов! Это… позор! Пережить лишения революции, чтобы…
О'Хара поднял руку:
– Успокойтесь, Скивви. Вам не из-за чего расстраиваться.
Диввер опустился на место.
– Если вы отправитесь с нами, то увидите кое-что похуже.
Диввер сложил руки на груди и фыркнул:
– Вы знаете, чьи кредиты купят эти выборы?
– Давайте посмотрим. Каждый кандидат обещал по пять кредитов за участие в голосовании. Это пятнадцать. Ну как пройти мимо таких легких денег! Люди берут кредиты, а потом используют возможности тайного голосования.
Диввер снова поднялся, заложил руки за спину и начал расхаживать перед столом Хозяина.
– Это возмутительно! Да, возмутительно. Революции всего три года, а коррупция уже процветает! Взятки, подкуп избирателей… – Он остановился и посмотрел на О'Хару. – Я должен сообщить об этом! Все эти…
Хозяин покачал головой:
– Нет. Мы решаем подобные вопросы по-своему. Мы никогда не зовем полицию. – О'Хара пожал плечами. – Кроме того, от полицейских потом не так легко отвязаться. Гораздо лучше, если делом занимается Ловкач.
Диввер сел.
– Что же он может предпринять? Я не понимаю…
– Это вроде того, как мы выходили на орбиту вокруг Масстоуна в прошлом сезоне. Сейчас орешки щелкать трудно, и…
– Орешки?
О'Хара покачал головой и поднял брови.
– Господи, да откуда вы свалились? Орешки – это то, во что нам обходится каждый день работы. Нам ведь приходится много платить – за топливо для шаттлов, за продукты, рабочим, за обслуживание. А еще всякие налоги, сборы, пошлины… В общем выходит до сорока девяти тысяч кредитов в день. Это и есть наши орешки.
– Понятно.
– Так вот, как только мы выйдем на орбиту и развернем шапито, вы увидите, почему нам приходится платить по полной программе.
– По полной программе?
– Ну да, я же сказал. В общем, едва мы прибыли на Масстоун, как на нас сразу набросились эти специалисты по вымогательству. – О'Хара подался вперед и ткнул в сторону собеседника толстым пальцем. – Я понимаю, что чиновникам платят мало и наша помощь им весьма кстати, но вымогатели – совсем другое дело. Мы не идем на уступки. Это принцип.
Диввер решил, что перед ним принципиальный человек.
– И что вы сделали?
– Ловкач отправился на планету на нашем рекламном шаттле и заказал новые афиши, постеры и все такое. – О'Хара потянул себя за бороду, покачал головой и усмехнулся. – Понимаете, мы уже несколько недель вели на Масстоуне рекламную кампанию, и любители половить рыбку горели желанием поскорее встретиться с нами. Ловкач разослал рекламных агентов по всем большим городам, везде висели афиши, все средства массовой информации только и трубили о скором представлении. И тут нам говорят, что ничего не получится из-за трудностей с получением разрешения. – Хозяин хлопнул себя по колену. – Через неделю Масстоун оказался на грани революции, и власти умоляли нас поскорее начать выступление. Ни о каких разрешениях уже и речи не было. Ну, мы сели, подумали и кое-что придумали. Понимаете?
– Не уверен. Вы отказались выступать?
О'Хара расплылся в довольной улыбке:
