– Вам двоим пора перейти в клоуны.
Губошлеп тяжело вздохнул, сглотнул, поморщился и кисло усмехнулся:
– Ты, похоже, немного не в духе, Квак-Квак. Мы с Говоруном решили тебя подбодрить… – Он скривился, подавляя тошноту.
Пресс-агент пожал плечами:
– Ценю вашу заботу, мальчики, но вся моя бодрость осталась в прошлом. Я ведь должен был находиться с Растяжкой на «Блице». Когда их… В общем, мне не по себе.
Говорун нахмурился и, держась одной рукой за кровать, положил вторую на плечо Квак-Квака.
– Мы с Губошлепом не сошлись кое в чем. Он говорит, что тот номер в Брайтоне придумал Фолья Пуговица, а я утверждаю, что это был ты.
Квак-Квак слабо качнул головой:
– Извини, Шлеп, я.
Губошлеп нахмурился:
– Похоже, я что-то перепутал. Ты мне не напомнишь, как это было?
Пресс-агент снова уставился в стену:
– Это было несколько лет назад, да? Еще до того, как я занялся политикой, и даже раньше, чем я стал работать на рекламную фирму в Чикаго. Я был тогда с «Шоу Булла». Мы только что покинули Глазго и застряли в Брайтоне. Денег не хватало даже на топливо. Хозяин, его звали Буллард, уже собирался распустить шоу, потому что мы дали три представления и играли практически для себя. Обычно Буллард оставался на одном месте две-три недели.
В общем, зрители не шли. Хозяин подходит ко мне и говорит, что надо как-то заманить публику, иначе нам крышка. Ну, я подумал немного… Тогда все газеты печатали только сообщения из Ирландии – если помните, там снова начались волнения, и Север воссоединился с республикой, – и нам не давали ни строчки. Мы могли бы сгореть со всем цирком – никто бы и не заметил. Короче, мы оказались «в телеге».
Говорун кивнул:
– Верно, времечко было тяжелое. У меня нечто похожее случилось на Перии. Ну и что ты сделал?
Квак-Квак потер подбородок:
– Вы все знаете, главное – получить место в газете так, чтобы об этом не знал редактор. Они всегда ищут чего-нибудь эдакого. Ну вот я и поговорил с О'Тулом по кличке Попади-в-Соломинку. Он выступал когда-то в цирке, отлично стрелял, а когда мы приехали в Англию, то взяли его подсобным рабочим, поить слонов.
У О'Тула имелись родственники в Ирландии, и через них он устроил такую штуку. Властям сообщили, что ИРА обвиняет нас в шпионаже и угрожает разделаться с цирком. Последний раз «Шоу Булла» посещало Ирландию года за четыре назад до этих событий, но кому какое дело? Никто и внимания не обратил на такую нестыковку. Все брайтонские газеты тут же кинулись на защиту безобидного цирка, а Буллард собрал пресс-конференцию и заявил, что мы не поддадимся нажиму и угрозам этих негодяев.
Так вот, уже на следующий день граждане повалили в цирк, чтобы выразить нам свою поддержку. Даже в парламенте кое-кто выступил в нашу защиту. Власти прислали пару полков для охраны, и солдаты тоже покупали билеты. – Квак-Квак покачал головой. – Все изменилось в один день, и до конца сезона мы заработали изрядную сумму. Стоило нам куда-либо приехать, народ валом валил, чтобы поприветствовать смельчаков артистов. На следующий год мы ездили по Ирландии, но уже немного с другой историей, то есть теперь нас обвиняли в связях с ИРА. В общем, на этом трюке мы продержались три сезона, и только тогда газеты начали понимать, кому они на самом деле подыгрывают.
Говорун склонил голову набок:
– Тебе там нравилось?
– Да. Кстати, знаете, как у них назывались рабочие, которые снимают и натягивают тент?
Губошлеп покачал головой:
– И как?
– Чехи.
– Чехи? – удивился Говорун.
– Да. В Чехословакии – это страна такая – один город снабжал рабочими все европейские шапито. Вот поэтому их и называли чехами. – Пресс-агент повернулся к Губошлепу. – Ты о чем задумался?
Губошлеп улыбнулся, забыв о желудке и о своих горестях.
– Ты употребил одно выражение, которое часто использует Хозяин. «В телеге».
Квак-Квак кивнул:
– Да. Это значит в тяжелом положении. Его иногда употребляют, хотя уже реже, чем раньше.
– Интересно, как оно возникло.
Пресс-агент поджал губы:
– Думаю, оно появилось во времена Черной Чумы. Ездили по городу, собирали мертвецов на улицах и увозили на телегах. – Он снова уставился в стену. – Они еще кричали: «Выносите мертвецов!» – и люди тащили, кто жену, кто отца, кто детей, умерших за ночь. Так что, если ты «в телеге»…
Говорун повернулся к Губошлепу:
– Это ужасно, да? Я бы даже сказал…
