сулила смерть, с клыков, огромных, словно кинжалы, капала слюна. Стоя на задних лапах, зверь достигал десяти футов в высоту.
Принюхиваясь и испуская громоподобный рев, он огляделся вокруг. Его голова, покрытая шерстью с клочьями седых волос, повернулась в сторону Талин, и маленькие жестокие глазки пристально уставились на девушку. Затем он снова взревел и направился к ней. Блейд, не двигаясь с места, разглядывал зверя. Тот почти не отличался от гризли, на которых ему приходилось охотиться в прежней, земной жизни; правда, тогда у него в руках была винтовка…
Он крутанул своей секирой над головой и бросился к медведю, испустив громкий боевой клич, которым рассчитывал привлечь его внимание. Но зверь, почуяв сладкую женскую плоть, даже не повернул огромную лохматую башку в сторону нападающего. Блейд ринулся в атаку, заметив краем глаза, что второй медведь уже выходит из клетки.
Он опустил Айскалп, могучим ударом вогнав его широкое лезвие в мохнатую спину. Разъяренный зверь развернулся, замахнувшись на него лапой с чудовищными когтями; одно их прикосновение могло располосовать человеческое тело на ремни. Блейд стремительно присел и попытался вытащить свой топор, застрявший в туше зверя.
Теперь медведь пытался обхватить человека огромными лапами, чтобы раздавить ему кости и впиться клыками в его плоть. Могучим усилием Блейд выдернул свое оружие и быстро отскочил назад; пока что он не получил ни царапины. Взгляд его метнулся вправо – второй медведь направлялся к Сильво. Времени оставалось мало – ведь лучники не собирались защищать косоглазого слугу.
Раненый зверь пришел в ярость; забыв о девушке, он повернул к врагу, мешавшему добраться до добычи. Блейд понял, что нужно спешить. Раскрутив топор, чтобы увеличить силу удара, он с гневным воплем прыгнул вперед. С первого раза его Айскалп не свалил это мохнатое чудовище; теперь у него оставался последний шанс – иначе он не успеет спасти Сильво.
Ужасающей силы удар был нацелен точно. Блейд почувствовал, как прогнулась рукоять в его ладонях, когда бронзовое лезвие рассекло череп и вошло в мозг животного. Медведь глухо рявкнул и, обливаясь кровью, рухнул мертвым. На морде его выступила пена, маленькие глазки потускнели.
Первый, отсчитал разведчик, подняв взгляд от неподвижной мохнатой туши.
Теперь все решали секунды; второй огромный зверь уже поднялся на дыбы, нависая над корчившимся в веревках Сильво. Слуга закричал – дико, тоскливо; это чудовище было еще крупнее, еще ужаснее первого. Бросившись к нему, Блейд заметил, как последний медведь покинул клетку и заковылял к девушке. Отчаяние стиснуло его сердце; у него не оставалось даже секунд.
Медведь, не замечая разведчика, уже занес над головой Сильво лапу с огромными когтями. Однако Блейд оказался проворнее: свистнуло бронзовое лезвие, и перерубленная лапа упала на землю. Зверь коротко взревел от ярости и боли; в следующий момент он развернулся к нападающему. Из обрубка на шесть футов хлестала красная кровь, и Блейд, попавший под этот фонтан, был мгновенно залит теплой дымящейся жидкостью. Его лицо превратилось в ужасную кровавую маску, во рту появился привкус горячей и соленой крови зверя. Зрители за бревенчатым барьером вопили словно стая шакалов; этот богатырь не обманул их ожиданий! Снова испустив боевой клич, Блейд ринулся вперед.
Блеснуло лезвие Айскалпа, описывая сверкающий смертельный полукруг. В этот удар разведчик вложил всю свою огромную силу, однако полностью обезглавить мохнатое чудовище ему не удалось. Голова зверя дернулась вбок и повисла, удерживаемая только остатками мышц, из обрубка брызнул новый фонтан крови, и гигантская туша свалилась к ногам Блейда.
Второй, отсчитал он и повернулся к девушке.
На миг его сердце подпрыгнуло от радости и торжествующий клич вырвался из пересохшего горла. Его план – вернее, план Сильво – сработал! Последний медведь остановился, обнюхал мертвую окровавленную тушу и впился в нее клыками. Он был слишком глуп – или слишком увлечен пиршеством – чтобы обратить внимание на подбежавшего сзади человека. Блейд раскроил ему череп одним мощным ударом Айскалпа и медленно отошел, остановившись около Талин.
Третий! Он убил всех!
Грязный, покрытый потом и медвежьей кровью, он выглядел жутким демоном из преисподней Тунора – и знал об этом. Однако взгляд, который подарила ему маленькая принцесса, не вызывал сомнений. Да, в следующую минуту капризный нрав ее мог перемениться, но это не имело значения; сейчас глаза ее сияли восторгом и обещанием. Только слепой не увидел бы этого.
Из-за бревенчатого барьера донесся недовольный гул толпы; кажется, шакалы были недовольны, что все закончилось так быстро. Блейд прислушался. Ругань и гневные вопли заглушали голоса тех немногих, кто пытался восхвалять его доблесть.
– Убить их! Прикончить всех!
– Медведей! Приведите еще медведей!
– Содрать кожу с этих ублюдков! А девку – нам на потеху!
– Пропали три отличных зверя – и что пользы? Этот Блейд – дьявол! Проткните его стрелами!
– Нет, пусть он сперва прикончит косого! Одним ударом, от плеча до паха!
Крики продолжались до тех пор, пока разъяренный сброд не попытался преодолеть заграждение. Блейд подскочил к Талин и начал освобождать ее от веревок, рассекая их лезвием топора. Похоже, никто не обращал на него внимания; во дворе замка бушевал водоворот яростного мятежа. Напирая на стражей, толпа откатывалась то в одну сторону, то в другую – безмозглое чудище, способное затоптать самого себя до смерти, стая шакалов, жаждущих крови. Королева, бледная от бешенства, вскочила с кресла и выкрикнула приказ своим капитанам; раздались протяжные слова команды, и лучники, неожиданно развернувшись, послали в толпу поток стрел. Ничуть не устрашенные этим, обитатели Крэгхеда всерьез навалились на ограду, переворачивая столы с едой и вином, забрасывая солдат камнями и грязью.
Блейд, наконец, освободил Талин и, схватив ее за руку, побежал к слуге. Тому повезло меньше. В его столб воткнулась случайная стрела, и теперь какой-то мерзавец, выдрав ее, тыкал острием в лицо Сильво и выкрикивал нечленораздельные ругательства. Блейд плашмя опустил Айскалп на голову негодяя, потом рубанул обвивавшую столб веревку. Вокруг них бушевала яростная свалка. Все больше и больше лучников появлялось во дворе и, наконец, загрохотали шаги тяжеловооруженных солдат. Они быстро и сноровисто оттеснили рассвирепевшую толпу к воротам; видно, такие свалки были для них привычным делом.
Сильво, вытирая с лица кровь, возбужденно забормотал:
– Торопись, хозяин! Тут есть выход, я заметил его, когда нас сюда тащили. Если мы сможем добраться до него и побежим изо всех сил, то…
Блейд оглянулся и процедил сквозь зубы проклятие – к ним уже направлялся целый отряд лучников. Беата не собиралась терять ни свою выгоду, ни свои удовольствия.
Какое-то мгновение сердце разведчика спорило с рассудком. Здравый смысл советовал ему дождаться другого случая, выбрать более подходящий момент Сейчас шансы на освобождение невелики – к тому же, его положение королевского фаворита только укрепилось. Он мог по-прежнему развлекать старую ведьму, а Талин, как и раньше, сидела бы под замком в качестве ценной заложницы. Может быть, ему даже удастся выпросить жизнь Сильво…
Но ярость кружила и туманила Блейду голову. Он хотел сражаться! Эти крэгхедские подонки, стая шакалов, жаждали крови – он утопит их в крови! В их собственной вонючей крови!
Прыгнув вперед, прикрывая своим телом Талин и Сильво, он поднял топор. Увидев его сверкающие гневом глаза, капитан остановил отряд и выкрикнул резкую команду; затем лучники передней шеренги опустились на одно колено, подняли свое оружие и наложили стрелы на тетиву.
– Нет, хозяин, не надо! – закричал Сильво. – Их слишком много! Покорись!
– Не уступай, – твердо сказала Талин. Она подошла к Блейду и, когда он попытался оттеснить девушку назад, маленькие ладони крепко обхватили его огромный бицепс. Лицо принцессы раскраснелось, голос стал высоким и звонким; кровь многих поколений воителей бушевала в ней столь же яростно, как в жилах разведчика. – Сражайся, Блейд! – ее зубы сверкнули в хищной улыбке тигрицы. – Мы умрем вместе – здесь, сейчас! По крайней мере, мы не достанемся этой проклятой ведьме, этой потаскухе! Сражайся!
Внезапно за стеной замка, перекрывая мерный рокот прибоя, раздался оглушительный рев боевых горнов. Эти протяжные звуки, дикие и угрожающие, словно пророчили поражение и гибель Крэгхеда. Им вторили громкие крики, жуткие вопли, грубые варварские голоса, ограждавшиеся от стен и башен замка
