ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
…Многое стирается из памяти – именно из того, что мне нужно сейчас, чтобы подготовить замок к долгому ожиданию тебя. Я хочу сделать так, чтобы никто и никогда не смог войти в него. Защита должна остановить тех, кто придет сюда со злыми намерениями: остановить, отпугнуть, а если не уберутся – убить. Не хотелось бы, чтобы мой замок стал самым зловещим местом этого мира, но иначе нельзя.
Маги, колдуны, ведьмы – все будут убиты, если попытаются проникнуть сюда. Я не собираюсь отдавать в их руки силу, которая способна изменить жизнь во всех мирах. Слишком хорошо я знаю их, чтобы верить в то, что они используют эту силу во благо, а не во зло.
Мои ухищрения не опасны лишь для тебя: ты – часть меня, хотя, возможно, и совсем маленькая. Я верю в твой разум, в твою душу, способную различить, что хорошо для простых людей, а что плохо.
Не исключаю, что моя вера наивна и что ты совсем не такой, каким я тебя представляю… Тогда знай: замок взорвется, разрушится вместе с тобой, и память о нем исчезнет навеки. Это обязательно случится, если ты – мой потомок – попытаешься использовать силу замка во зло.
Тебя интересует, как замок определит, зло ты творишь или добро?
Сложный вопрос… Как сумел, я научил мой замок различать одно от другого. Чтобы ты понял принцип, отвечу так: вслушивайся в себя! Мы, маги, всегда знаем, что хорошо, а что не очень. То есть не мы, а наши души…
От невыносимой боли Кот и проснулся. Мрачно огляделся: солнце еще не взошло, хотя уже понемногу светало. Связанные руки свело судорогой, и Кот едва сдерживался, чтобы не застонать. Мерлон, охранявший его, дремал; спал и арбалетчик. Остальные мерлоны расположились вокруг погасшего костра. Лишь колдун лежал чуть в стороне – почти у самых ворот замка.
Кот вздохнул и снова закрыл глаза. Глубоко и часто задышал, поскорее переводя себя в транс, в котором боль почти не тревожила. Неожиданно он почувствовал близость Ивины. Она, похоже, спала. Он мысленно погладил ее по голове, ощутив, что она и во сне беспокоится за него.
Кот выругался. Часовой недовольно взглянул на него.
– Почему не спишь? – спросил он.
– Руки болят, – пожаловался Кот. – Развяжи, иначе до утра отвалятся.
Мерлон посмотрел в ту сторону, где спал Мерник, и сказал:
– Обещаешь, что не сбежишь?
– Обещать не буду, – ответил Кот, – но сейчас, даже если очень захочу, ничего не получится: руки онемели.
– Я развяжу тебя, – кивнул мерлон, – но лучше и не пытайся – иначе придется убить тебя, а это может не понравиться колдуну.
Он развязал веревки, и Кот принялся растирать руки. Боль становилась все более острой по мере того, как кровь поступала в мышцы. Чтобы не закричать, Кот опять закрыл глаза, глубоко и часто задышал.
…На этот раз он ощутил замок и огромную магическую энергию, наполнявшую его. Средоточием энергии была тумба с вставленным в нее ключом. Ему даже показалось, что энергия замка пульсирует в том же ритме, что и кровь в его жилах.
От тумбы шло слабое свечение. Виден был сложный рисунок, появившийся под воздействием магии колдуна. Стены зала тоже светились, как и пустые ниши, по которым бежали синеватые линии…
Он вздохнул и открыл глаза. Боль в мышцах рук стала вполне переносимой. Он подвигал руками, внимательно разглядывая лагерь. Солнце уже взошло. Мерлоны проснулись, разожгли костер и теперь готовили на огне тушку небольшого животного, убитого кем-то из арбалетчиков. Колдун обмазывал свою опухшую руку очередной мазью, кривясь от боли.
– Проснулся? – спросил он, взглянув на Кота.
– Да… – Кот приподнялся и сел.
Мерлон, охранявший его. сразу схватился за кинжал, а арбалетчик, сидевший чуть в стороне, взял узника на прицел.
– Тогда вставай, – велел колдун, – Пора идти в замок. Открывай ворота.
– Не думаю; что мне удастся это сделать, – произнес Кот. – Камень-то – тю-тю!
– Если хочешь жить, откроешь и без него! – поморщился колдун. – И не испытывай мое терпение – мне слишком больно, чтобы препираться с тобою.
– А ты залечи свою руку магией, – предложил Кот. – Ты же хороший маг.
– Моя боль – магического происхождения, – хмуро пояснил колдун. – Стал бы я мучиться, если бы мог ее снять!.. Открывай ворота, иначе на себе убедишься в том, что я сильный маг!
Кот встал и подошел к воротам. Мерлоны тут же окружили его, бросив почти готовое жаркое.
Кот вздохнул, осторожно протянул руку к матовой металлической пластине и почувствовал легкое покалывание в пальцах. Без всякой надежды вложил руку в углубление, не сомневаясь, что ворота не шелохнутся. Но в них что-то щелкнуло, и они стали открываться.
– Вперед! – скомандовал колдун, мрачно наблюдающий за ним.
Мерлоны втолкнули Кота внутрь и вошли следом. Колдун был одним из последних. Охнув от боли, указал Коту на знакомую дверь.
– Давай! – приказал он. – Раз открылись ворота, откроются и двери.
– Почему ты так думаешь? – полюбопытствовал Кот, с опаской глядя на сетку. Он помнил о том, как погиб мерлон-взломщик.
