написал несколько книг, третий может по памяти пересказать «Монте-Кристо», четвертый — без пяти минут доктор наук…
В гостиницу вернулись только в 23.00, но, так как раньше уже договорился с друзьями, собрались в номере у одного из них. Выпили, поорали песни, поговорили за жизнь. В общем, отдохнули мужики. Дежурная по этажу была от нас, конечно, не в восторге, но куда ей против героев. Но если совсем честно, гулянка была довольно слабенькая, очень хотелось спать.
День опять свободный. Продюсеры и редакторы решают нашу судьбу, а мы предоставлены самим себе. Москва каждое утро встречает все более холодным воздухом, а чувства накалены до предела неопределенностью; ждать порой просто невыносимо. Ожидание результатов кастинга достало буквально всех.
Побродил по ВДНХ, но моросящий дождь быстро загнал в гостиницу, где решил устроить сиесту. Неожиданно позвонил знакомый журналист Стас Соловкин, с которым не раз беседовали в ходе отбора, даже довелось однажды посидеть с ним в хорошем баре. Неделю назад я дал ему дискету со своими рассказами, чтобы узнать мнение профессионала. Стас извинился за долгое молчание, но выразил мнение, что у нас наверняка еще будет время встретиться. Уточнять, что он имеет в виду, не решился, но сон как рукой сняло. Голова заработала, как двигатель, после команды «Полный вперед!».
Человек, получивший надежду на успех, испытывает естественную радость, но сейчас к этому одновременно примешивается тоска — по Волгограду и друзьям, по дому и теплу. Чувствуя, что все равно не усну, пошел гулять по Измайловскому парку и вернулся только часам к восьми вечера. Поспал часа три, потом съел все, что было в холодильнике, перестирал все вещи, посмотрел баскет по «ящику» и до утра упорно пытался уснуть.
Нас собрали в Останкино, чтобы подвести итоги очередного этапа. Те, кто остаются, должны пройти мимо милицейского поста в фойе, остальные должны уехать домой. Милицейскому посту предстоит на этот раз разделить удачу и неудачу. И вот раздача слонов. Слон под номером семнадцать достается мне, я остаюсь в числе избранных. К моему огромному сожалению, никого из тех, с кем сдружился, в заветном списке нет. Как, впрочем, и многих других, с кем бы с удовольствием оказался в одной компании. И напротив: среди тех, кто теперь стоит рядом, масса людей, которых я в числе двадцати четырех никак не представлял.
Нам категорически запрещают общаться друг с другом. Чувствуем, что на этот раз все серьезно и нарушение инструкции может повлечь нежелательные последствия. Сказали также, что домой в Волгоград смогу съездить на один день, причем только через неделю, и не один, а вместе с небольшой съемочной группой. С грустью подумал об институте: жизнь там проходит без меня. Обидно немного, как ни странно. Почему нельзя быть в двух местах одновременно?
Представил, как с оператором иду по родному политеху, встречаю друзей, знакомых, захожу в деканат. Очень-очень хочется получить от декана добро на столь длительное отсутствие на учебном посту.
Вечером в гостинице состоялся прощальный ужин с ребятами, которые не прошли в финал. Ни одному из моих друзей не повезло. Ни Диме Малахову, ни Олегу, ни Сергею… Зато повезло тому, кого они любили меньше всех — Целованьскому. Ближе к ночи решили разыграть его: начали названивать, предлагая «спецуслуги». Правильный, дотошный до мозга костей Целованьский задает массу уточняющих вопросов, беседы затягиваются, мы катаемся на полу от смеха.
Привычное посещение офиса ради наживы (суточные) отличается от предыдущих отсутствием всякой очереди. Как оказалось — я последний герой. В том смысле, что в гостинице остался один, остальные уехали домой. Этим фактом я немного расстроен, тем более что хотя очереди и нет, а ждать все равно пришлось.
Наконец заветная дверь распахнулась, деньги получил. И опять почувствовал, что относиться ко мне в последнее время стали как к младшему научному сотруднику. Часто справляются о проведении свободного времени, интересуются настроением, не страшно ли ехать на остров.
Люди не могут понять: восемнадцатилетний человек совершает подобные авантюры без особой опаски. А ответ на вопрос о возможном беспокойстве родителей их просто шокировал. Это они и подвигли меня на участие в игре.
На Арбате приходилось бывать и раньше, но сейчас все по-другому. Хочется улыбаться и общаться, нравится чувствовать себя скромным, но все-таки участником этого праздничного безделья. Наверное, это оттого, что я один, не нужно подстраиваться под чей-то ритм, спешить. Правда, Арбат, возможно, мной не очень доволен. Я не поддаюсь на его соблазны. Ничего не покупаю, а только на халяву наслаждаюсь его пестротой, рисунками, работой гадалок и художников, пением музыкантов. Только перед культовой забегаловкой — Макдональдсом — не устоял: отвел душу на чизбургерах и картошке фри. Еда быстро закончилась, но уходить не хочется. Почитал словарь, купленный в книжном на Новом Арбате, съел не спеша яблоко, послушал плейер. Охранник и служащие явно начали моей персоной интересоваться. «Эти глаза напротив…» Пришлось уйти.
С некоторых пор телефон стал выполнять у меня преимущественно роль будильника. Но на сей раз поступила информация, что могу получить фото, сделанные на полигоне в Ногинске. В тот же день узнал дату отъезда в Волгоград. Журналист Таня, оператор Костя и я послезавтра выезжаем в Волгоград, где меня будут снимать дома и в универе. Радость огромна.
Волгоград. Костя и Таня работают с фантастической скоростью. Успели снять все, что намечали. Во многом это получилось благодаря друзьям, которые специально приехали, чтобы повидаться со мной. Они так же, как и я когда-то, относятся к камере с опаской, а к идее ехать выживать на необитаемый и несуществующий остров — скептически.
В университете у входа случайно встретил ректора. Иван Александрович плавно выходил из дверей вуза в окружении свиты. Получается такая забавная «ромашка»: ректор в белой рубашке в окружении людей в черных пиджаках. Но сначала мне было не до смеха, поскольку я, говоря что-то в незаметный радиомикрофон, собирался войти в универ, при этом Костя издали снимал меня. Далее моя речь студента- возвращенца прерывается: «Оййййй ёёёё… Блин. Это мой ректор». Костя (он слышит мою речь в наушниках) тут же прячет камеру.
Но главной была, конечно, короткая беседа с деканом. Юрий Ильич Осадший отнесся к моей удаче с пониманием, и у меня гора с плеч свалилась. Теперь можно сосредоточиться на цели № 1.
Мало, слишком мало времени, чтобы насладиться в полной мере обществом родных и друзей. Каждая секунда пребывания в родной среде доставила огромную радость. Постарался увидеть всех, кого хотел и кого надо было. Увы, время пронеслось, словно разноцветный состав, летящий по встречному. Невыспавшийся и голодный, погрузился в поезд. Одолевает тоска по дому и предчувствие досады, если все же отбор не пройду. Это еще возможно, хотя в последнее время я склонен оценивать свои шансы выше средних. Почему-то появляется небольшая уверенность, что могу попасть на остров.
Вновь в Москву. Радоваться этому в полной мере мешает один вопрос: попаду ли я в заветное число 16? В 9.20 я уже в офисе, но в отличие от ситуации перед отъездом оказался не последним, а первым героем. Суровый охранник встретил в штыки, когда я прямо с поезда ворвался в помещение офиса с двумя огромными баулами: «Еще нет никого, сбор в 10.00».
Вскоре народ начал прибывать. Пришла какая-то тетя с ноутбуком и датчиками, которые она по очереди навешивала на каждого из нас, чтобы считать с тела некую информацию по какому-то «вариабельному методу» (это все, что я понял из ее профессионального монолога, который гулко и противно, но проникал в сонный мозг).
Дошла очередь и до меня, но когда улегся на кушетку, сразу же задремал, что, очевидно, никак не предусмотрено сценарием. Ни тетя-психолог, ни умная машина такой подлости от испытуемого не ожидали. Тетя долго бродила вокруг, как Пятачок вокруг дерева с Винни-Пухом, и я слышал сквозь полудрему отдельные слова — «ничего не понимаю, что-то я не так подключила, ах какая я рассеянная…». Наконец тетя догадалась меня разбудить, заставила принять вертикальное положение, и все сразу получилось.
В гостинице встретил одну из участниц (Ольгу Карчевскую), которая сказала, что ей назначили встречу в Останкино, но просили пока никому ничего не говорить. Не нравится мне все это.
Останкино. Я вошел в число шестнадцати счастливчиков! К моей радости, из двадцати четырех, ранее отобранных, продюсеры сделали, на мой взгляд, неплохой выбор. В конференц-зале, куда пригласили на чай-кофе, неожиданно появляются известнейшие люди — Александр Любимов, Константин Эрнст, Сергей
