Гермионы, а я отправился спать. Я не спал уже около сорока часов, и это оказалось на руку. Только безмерная усталость могла заставить меня сомкнуть глаза.
— А далеко ли Оракул, и как туда добраться? — спросил я у Голиаса за завтраком на следующее утро.
— Сначала двинемся на юг, а потом возьмем западнее.
Дальность расстояния его, как обычно, не волновала.
— Ах да, ты мне говорил уже об этом вчера перед сном. — Я отхлебнул эля. — Существует ли прямая дорога?
— Переправимся через Лонг Ривер за Эреком. Далее берегом — вниз по течению — доберемся до Тройновонта. Оттуда на юго-запад. Там есть дороги, но и по бездорожью придется поколесить. — Голиас жевал с задумчивым видом. — А не подковать ли нам Луция, прежде чем идти, как ты считаешь?
Неожиданно за окном, у которого стоял наш стол, послышалось фырканье. Мы обернулись.
— Привет, — пробормотал я. Непривычно было соблюдать учтивость по отношению к скоту. — Это наш серый, — сообщил я лакею. Лакей был новый, а не тот, вчерашний, кому мы дали на лапу. — Не отгоняйте его. Он у нас дрессированный.
— Так пускай не тычется в хлеб своей поганой мордой! — огрызнулся слуга. — А то о нашем заведении пойдет дурная слава. Глядите, глядите!
Я поглядел. Луций пожирал остатки моего бифштекса. Непривлекательное, надо сказать, зрелище. Потом он вновь принялся за хлеб, подцепив зубами сразу два ломтя. И не успел я и слова сказать, как он сунул морду в мою кружку с элем.
— А ну-ка, отвали! — возмутился я. — Ведь ты должен вести себя как.. э-э.. Да ты и есть… э-э… В общем, ты должен любить сено, а не всякую ерунду.
— Весьма любопытный феномен! — заметил Голиас, однако отодвинул свой завтрак подальше от окна. — Видимо, ослиные аппетиты не достаются вместе со шкурой.
— Я иду к хозяину, — объявил слуга.
— Убирайся, пока ты не наделал всем неприятностей! — Я и сердился на Джонса и готов был умолять его. Ни поведение осла, ни объяснения Голиаса не убедили меня. — Ведь ты наверняка уже позавтракал охапкой отличного сена. Разве не так?
В ответ Луций помотал головой; с его шеи свисал обрывок веревки, которую он перегрыз, чтобы убежать.
— Погоди, я прослежу, чтобы тебя накормили. Вот только опять закажу себе завтрак. А теперь убирайся, пока слуга — черта с два он дождется от меня чаевых! — не привел хозяина.
Но Джонс и ухом не повел. Он сжевал еще три куска хлеба и вылакал весь мой эль.
В это время в обеденную залу ворвался Тергис. Голиас успокоительно погремел монетами в кармане, но это оказалось излишней предосторожностью. Тергис увидел, как Луций вылизывает последние капли эля. Однако посетители отнюдь не возмущались, а напротив — поистине наслаждались непривычным спектаклем. Поэтому хозяин не стал ругать нас, но призадумался.
— Ваш осел? Сколько вам надо?
— Пару охапок сена, — увернулся я от ответа. — Конюший, по-видимому, забыл накормить его. Дайте ему сена, и он успокоится.
Но Тергис не позволил сбить себя с толку.
— Сколько вы возьмете за осла? — настаивал он.
— Ишак не продается, — отрезал Голиас. — Как насчет повторного завтрака для моего друга?
Я, хоть и был голоден, мечтал поскорее отсюда убраться. Мне не нравилось, что к нам привлечено всеобщее внимание.
— Давай оплатим счет Джонса и сообщим, что он уже уехал, — шепнул я.
— Верно, — согласился Голиас. — А вон слуга, что работал ночью. Кажется, мы влипли.
Глупо полагаться на слугу, берущего взятки. Мы с тревогой наблюдали, как малый что-то шепнул хозяину на ухо.
Тергис вновь подошел к нам.
— Покажите-ка купчую, удостоверяющую покупку вами этой скотины, — потребовал он.
— А прошлогоднего снега ты не хочешь? — беззлобно спросил Голиас. Его нож уперся хозяину в брюхо. Тергис отскочил.
— Осел находился в номере, значит, он собственность гостиницы. Вы пытались его украсть. Я вас отдам под стражу.
Пока Тергис ждал, что мы ответим, Голиас спокойно положил в рот последний кусок и поднялся из-за стола.
— Встретимся на улице, Шендон, — небрежно сказал он мне и выскочил через окно. Осел едва успел убрать свою голову.
— Луций, бежим! — рявкнул Голиас снаружи. Хозяин растерялся. Он не знал, как ему поступить. Послать погоню за Голиасом и ослом или же схватить меня как заложника? Но, прежде чем он решил, что лучше синица в руках, я вскочил из-за стола.
— Держите его! — завопил хозяин. И неспроста. Я как раз повел на него боковую атаку. Мощный удар в скулу — и он перелетел через стол.
Оба слуги и один посетитель из тех, что вечно лезут не в свое дело, — отрезали меня от двери. Я бросился на них со всего размаху. Отшвырнув в сторону двоих, вместе с третьим вылетел в прихожую. Мы упали на пол, я подмял противника под себя. Он ослабил хватку, и через секунду я уже был на улице.
Казалось, все жители округи преследуют нас, вопя и указывая пальцем. Конечно, многие просто забавлялись, но я, едва не в каждом видя наемника разъяренного Тергиса, подналегал что есть мочи. Раздавались крики: «Стража!.. Стража!..» Постепенно преследователи отстали, и за нами бежал один только мистер Тергис. Однако настроен он был на более мирный лад.
— Погодите! — кричал он. — Мне не нужен ваш осел! Оплатите хотя бы счет!..
Я уже догнал своих друзей, и мчаться сломя голову не имело смысла.
— Он требует, чтобы мы оплатили счета, — сказал Голиас Луцию. — Ты способен с ним рассчитаться?
— Вас — вы — помните? — было — трое! — запыхавшись, заговорил Тергис. — Я — не — знаю — где — третий, но…
Он так задыхался, что говорить для него было сущей мукой. Однако лекарство оказалось под рукой. Мы стояли к Тергису лицом, но Луций продолжал стоять задом. Он только слегка повернул голову. Едва хозяин приблизился, он радостно взревел и лягнул его в живот.
— Расписки не требуется, — сказал Голиас. Судя по ликующему трубному реву, Луций остался доволен развязкой. Несомненно, он даже отвлекся от мыслей о своем несчастье. Да и я на радостях позабыл о завтраке, которого он меня лишил. Но не успели мы и несколько шагов шагнуть, как желудок мой забастовал.
— Мне необходимо подкрепиться, — заявил я Голиасу, — да и наш собрат Джонс не откажется от дополнительной порции. Только надо соблюдать осторожность.
— Навряд ли кто-то опять будет требовать, чтобы мы подтвердили свои права на него, — отвечал Голиас. — Однако его могут у нас украсть. Робин Тергис, кстати, напомнил мне, что осел не входит в перечень нашего имущества.
Он повернулся к Луцию.
— Хочешь сенца? Уши серого опустились.
— А крылышко цесарки?
Длинные уши вновь встали торчком. Осел облизнулся.
— Что ж, это будет повкусней. И, наверное, ты не откажешься от хлеба? — продолжал Голиас. Осел копытом провел шесть черточек на дороге.
— Ах, шесть кусков. И кружку эля, чтобы промочить горло?
Осел протрубил одобрительно, и Голиас махнул рукой.
— Настоящее представление бродячего цирка. Правда, Шендон?
Похоже, идея эта пришлась ему по душе. Я не разделял его восторга. Мне хотелось поскорее покинуть
