«писк», не так ли?
— Да, в смысле антикварной одежды. У меня есть несколько платьев из пятидесятых и шестидесятых, но я не назвала бы их сногсшибательными. Некоторым молоденьким девушкам нравятся такие фасоны, но эти вещи недостаточно старые для того, чтобы считаться антикварными и старинными.
— Что бы ты порекомендовала? — Пятнышко на сумке Мириам, похоже, беспокоило ее очень сильно, она непрерывно терла его великолепно ухоженным ногтем.
— Как насчет двадцатых? У меня есть несколько роскошных платьев той эпохи. И у тебя как раз подходящая фигура.
Мириам довольно погладила живот:
— Стараюсь держаться в форме. Двадцатые? Да, это было бы чудесно. Джаз, «сухой закон» — и все такое.
«А также спекулянты спиртным и гангстерские войны, — подумала Карен. — Что ж, хозяин ностальгии тот, кто платит».
— У меня есть несколько воздушных платьев, — сказала она. — Но они не здесь. Это авторские модели, они стоят очень дорого.
— Не сомневаюсь в этом, — сказала Мириам.
Она захотела посмотреть платья, и прямо сейчас. Это вышло у нее очень мило; оправдывала ее настойчивость быть обслуженной немедленно то, что она жила в Мидлбурге и редко бывала в городе. Карен колебалась недолго. У нее появилось подозрение, что Мириам хотела сделать ей любезность, чтобы расквитаться за проявленную на прошлой неделе грубость. Если не поспешить ковать железо, пока оно горячо, она может упустить покупателя. Кроме того, Роб должен ей за несколько чересчур длительных обеденных перерывов и ранних уходов.
По предложению Карен они прошлись до дома пешком. На этот раз она вспомнила про Александра и успела схватить его за шкирку до того, как он вонзил зубы в ногу Мириам. Мириам не прониклась к псу расположением и даже оказалась настолько груба, что назвала его «отвратительным созданием». Александр, обидевшись на оскорбление, зарычал и постарался вырваться из рук Карен, уносившей его.
Теперь поведение Мириам стало больше напоминать отношение покупателя к продавцу; царственно усевшись на кресло в гостиной, она позволила Карен бегать с платьями вверх-вниз по лестницам. Их приходилось носить по одному, так как вес хрустальных подвесок и бус был настолько велик, что под его воздействием растягивалась нежная ткань. Похоже, Мириам обрадовала и немного поразила красота нарядов; она долгое время колебалась между двумя платьями, носящими марку знаменитых модельеров. Оба были с похожими прямыми корсажами и юбками с разрезом. Одно, из белого шелка, от горловины до низа было расшито крупными хрустальными бусинами. Другое, из бледно-аквамаринового крепдешина, было украшено переливающимися бусинами из венецианского стекла; малейшее движение окунало одетого в это платье человека в мягкие мерцающие волны, делая похожим на русалку при лунном свете. Цвет очень шел блеклой коже Мириам, но и с белым она тоже не хотела расставаться.
В конце концов она пожала плечами:
— Я могу взять оба. Сколько?
— Ты не хочешь их примерить? — удивленно спросила Карен.
— Нет, в этом нет необходимости. Полагаю, ты завернешь их для меня?
— Ой, сегодня я не могу их тебе отдать, — воскликнула Карен. — Не хватает некоторых бусин, и, как видишь, платья нуждаются в чистке...
— О... — Мириам на мгновение задумалась. — Когда они будут готовы?
— Я точно не знаю. Надо спросить в химчистке, сколько времени им потребуется. Я тебе позвоню, хорошо?
— Ладно, — Мириам достала чековую книжку. — Так сколько?
Карен набрала побольше воздуха:
— Платье работы Гетти Карнеги стоит девятьсот пятьдесят.
Мириам отреагировала на это лишь едва заметным нетерпеливым движением руки, держащей ручку. Карен продолжила:
— А белое стоит... стоит тысячу триста. Итого — две тысячи двести пятьдесят долларов. Плюс налог.
Мириам уставилась на нее:
— Должно быть, ты шутишь?
— Понимаю, что это кажется очень дорого, но белое платье — ручной работы сестер Калло.
Выражение лица Мириам оставалось пустым, словно у куклы. Карен твердо сказала:
— Возможно, я смогу получить за них и больше, Мириам. Но я уступаю их тебе, потому что надеюсь, что тебе понадобятся и другие вещи и ты порекомендуешь меня своим знакомым. Ты можешь не платить мне сейчас. А если хочешь, можешь оставить депозит.
Склонившись над чековой книжкой, Мириам начала писать.
После ухода Мириам Карен долго стояла, с восхищением разглядывая чек. Две тысячи двести пятьдесят долларов плюс налог. Сразу вся стоимость. Как это мило со стороны Мириам! Не стоит винить ее за первоначальные пререкания. Женщина, небрежно подписывающая чек на сумму более двух тысяч долларов, казалось, не должна артачиться из-за таких денег, но Карен по своему опыту знала, что чем богаче покупатель, тем больше он склонен торговаться.
Конечно, треть этих денег принадлежит миссис МакДугал, и сегодняшняя сделка — событие неординарное, такие случаются нечасто. И все же его необходимо отметить. Карен решила не возвращаться на работу. Было уже полпятого, и Роб, скорее всего, уже закрыл магазин.
Она слетела вниз по ступеням, чтобы выпустить из кухни Александра. Тот едва не упал в обморок от удивления, когда хозяйка, схватив его с пола, прижала к себе.
— Сегодня тебе на ужин мясо, дружок. А мне — шампанское. — Александр повел ушами. Его словарь был довольно обширен, и слово «мясо» входило в него.
Положив в холодильник бутылку шампанского, Карен сняла трубку телефона.
Восторг Черил был не меньшим, но она с неохотой отклонила предложение Карен вместе поужинать.
— У меня вечером занятия. Я не могу их пропустить, сегодня зачет. Если только — это ничего, если я зайду после окончания? Я могу быть у тебя часов в девять. Ты не собираешься начать напиваться прямо сейчас?
— Думаю, я смогу продержаться несколько часов, — согласилась Карен.
Исследовав содержимое холодильника, она пришла к выводу, что в нем нет ничего подходящего для такого случая. Схватив кошелек, она бросилась по магазинам и наградила себя двумя телячьими котлетами (очень маленькими котлетами), купленными на джорджтаунском рынке. Мясо Александру Карен не стала покупать на рынке. Она надеялась, что пес не заметит разницы между говядиной из супермаркета и от французского мясника, хотя и не слишком на это рассчитывала.
Черил появилась в девять десять, размахивая бутылкой.
— Я решила, что одной бутылки шампанского не хватит, чтобы отметить твою первую крупную сделку. Давай же открывай ее прямо сейчас.
С деланной строгостью они выпили «за Мириам и ее миллионы». Карен снова наполнила бокалы.
— Хочу предложить другой тост. Если тебе не придется по душе моя мысль, не стесняйся швырнуть бокал в окно, но... Как насчет того, чтобы выпить за наше сотрудничество?
Черил застыла с бокалом на полдороге ко рту. Она молча смотрела на Карен, и внезапно у нее на глаза навернулись слезы.
— Я думала, ты так никогда и не задашь этот вопрос, — сказала она.
К полуночи они уже наполовину прикончили вторую бутылку, ни на одну минуту не переставая болтать.
— Давай уж закончим, — серьезным тоном произнесла Черил, разливая вино. — Жалко будет, если оно выдохнется. Вот еще тост. За лучшие деловые умы нашего штата...
— Это не штат, — сказала Карен, испытывая некоторые трудности с шипящими.
— Черт возьми, какая жалость! — воскликнула Черил. — Тогда давай за самоуправление округа
