— Да. Я уже долго не могу ее поймать. И вообще, к вашему телефону никто не подходил.
— О, прошу прощения, миссис Андерсен! Я навещала сестру в Шотландии. Она нездорова. А леди Лонгворт сейчас, кажется, работает над обстановкой дома на Итон-сквер. Но я позабочусь о том, чтобы она вам перезвонила.
Когда Сабрина повесила трубку, ею овладело отчаяние, словно перед ее носом кто-то захлопнул дверь. Леди Лонгворт работает над обстановкой дома на Итон-сквер. Миссис Тиркелл зовет ее миссис Андерсен. Горькое чувство утраты овладело сердцем Сабрины, как будто ее навсегда вышвырнули из прежней жизни.
«Но это невозможно! Немыслимо! Мне тут нравится, но это еще не означает, что здесь есть именно то, что я хочу. Завтра же поговорю со Стефанией. Необходимо узнать, что там происходит. Нельзя терять связь с тем, что я на время оставила. На время».
Но на следующее утро Пенни проснулась с сухим ломким кашлем. Сабрина испугалась. «Я виновата, — корила она себя. — Надо было внимательнее смотреть за тем, как одеваются дети перед выходом на улицу. Сейчас уже не лето».
Она перелистала справочник Стефании и позвонила врачу.
— Приводите дочь к нам, — сказала ей по телефону медсестра. — Врач обследует ее. Сабрина снова заглянула в справочник. Ридж-авеню…
— А как к вам добраться? Наступила неловкая пауза. Медсестра была явно застигнута врасплох вопросом миссис Андерсен.
— Что-нибудь случилось с вашей машиной? — наконец произнесла она. — Попросите у кого-нибудь из ваших друзей…
— Да. Хорошо. Я поняла. Мы приедем.
Повесив трубку, Сабрина стала лихорадочно водить пальцем по карте города, которую она просматривала уже в течение трех недель. Наконец она вспомнила дорогу к медицинскому центру, где лежала после аварии.
— Не стоит вам так сильно беспокоиться, — спокойным тоном заверила ее врач. Это была миловидная женщина средних лет. Она озабоченно смотрела не на Пенни, а на ее мать.
— Вы так напряжены. Вас беспокоит ваша рука или…
— Может, мы все-таки поговорим о Пенни? — резковато спросила Сабрина.
— Да, конечно. Пенни, милая, у тебя бронхит. Ничего серьезного, но могут быть неприятности, если ты его запустишь. Что я могу сказать? Постельный режим на несколько дней, хорошо проветренное помещение, немного невкусного сиропа, который должен смягчить кашель. Ты или твоя мама должны позвонить мне в субботу, чтобы я знала, как у тебя идут дела. Вопросы есть? Пенни отрицательно покачала головой.
— Прошу прощения, — извинилась Сабрина за свою грубость. — У меня сейчас столько забот… Мы обязательно позвоним вам в субботу.
— Или раньше, если потребуется помощь. И, пожалуйста, успокойтесь. У Пенни крепкий организм. Через несколько дней она поправится.
В машине Сабрина недовольно покачала головой. Она была зла на себя и понимала, что вела себя совсем не как Стефания. Но с другой стороны, она впервые в жизни была мамой больного ребенка.
В тот вечер они с Гартом отправились ужинать к Талвия, оставив удобно устроившуюся на кровати Пенни в обществе брата. Они вместе ели и болтали о жизни.
— Мы купили тебе небольшой подарок, — сказала Линда, когда они появились у нее.
— Еще один день рождения?
— Нет, — засмеялась Линда. — Просто нам с Долорес захотелось как-нибудь взбодрить тебя, поэтому мы купили тебе вот это. Веселенькое, не правда ли?
Это было платье из мягкой хлопчатобумажной ткани, все в цветах. Ярче этой расцветки не было ничего в гардеробе Стефании. Такие платья очень нравились Сабрине. Все ее лицо осветилось счастливой улыбкой, что явилось своеобразным знаком для Гарта, который тут же сердечно поблагодарил Линду за этот подарок его жене.
— Я буду ходить в нем на работу. Оно слишком красивое, чтобы пылиться в шкафу.
— Тебе, правда, понравилось? Долорес думала, ты скажешь, что оно слишком кричащее.
— Ничего подобного. Оно великолепно. У тебя чудесный вкус. Линда покраснела от удовольствия.
— А как ты узнала, что это я его выбрала?
— Ты же сама сказала, что Долорес оно не понравилось.
Она надела платье на следующий же день. Оно, действительно подняло ей настроение. Линда и Долорес купили это платье для нее, а не для Стефании. В последние три недели они общались между собой как верные подруги, практически каждый день сидели у кого-нибудь из них на кухне и пили кофе. Или вели бесконечные женские разговоры по телефону. И как бы они ее ни называли, именно ее, Сабрину, они считали своей подругой.
Она все еще не поговорила со Стефанией, но это не казалось уже таким важным. Если бы что-нибудь случилось, Стефания сама разыскала бы ее. А раз не звонит, значит, все нормально.
— Чудесное платье, — сказал Гарт. — Под стать тебе. Она смутилась:
— Спасибо.
— Ты выглядишь в нем просто великолепно. И не скажешь, что у тебя сломана рука.
— В самом деле, мне лучше. И Пенни почти выздоровела.
— Голова больше не болит?
— Нет, совсем отпустило. И шрамы прошли, их почти не вид… — Она осеклась.
— Вот и хорошо, — улыбнулся он. — Поначалу я думал, что не поеду на конференцию, но раз ты совсем поправилась… Я, пожалуй, поеду.
— На конференцию?
— Я рассказывал тебе… Или нет?
— Не думаю.
— Она начинается завтра, шестого октября. В Беркли. Я думаю, продлится неделю. Боже, неужели я и правда, забыл тебя предупредить? Хорош! Непростительная ошибка…
— Не укоряй себя из-за таких пустяков. Наверное, ты говорил, но я почему-то забыла.
«Великолепно! — ликовала она в душе. — Целая свободная неделя! И не надо будет каждый раз выдумывать предлоги для того, чтобы избежать близости. Какая я дура, что сказала про зажившие шрамы!.. Ну, ничего, раз он уезжает… Господи, неужели можно будет чуть-чуть расслабиться?»
— Я рада, что ты поедешь, — сказала она.
— Рада, что освобождаешься от меня на целую неделю? Она еле сумела скрыть свое смущение и страх. Когда это он научился читать ее мысли?
— Нет, при чем тут это? Просто я обрадовалась, что тебе не нужно будет из-за меня отказываться от того, что тебе нравится. За нас не беспокойся. С нами все будет в порядке, работай спокойно.
— Ты собираешься в понедельник идти в офис?
— Да. Да, конечно! А почему ты спрашиваешь?
— Дай тебе волю, ты бы никуда не пошла.
— Я же этого не говорила.
— Но думала.
— Я пойду на работу, потому что это моя обязанность, — повысив голос, произнесла она. — В конце концов, надо же возвращаться к людям. А то странное дело получается: с подругами я встречаюсь, а на работу нельзя, потому что рука сломана. Кстати, у меня назначено свидание с Вивьен. За обедом. Хотела спросить у тебя: что там с ее проблемами?
— Я никогда не рассказывал тебе мою «Теорию университета»? — с улыбкой проговорил Гарт. — Как и большинство прочих учреждений, он похож на черную патоку. Медленную, тягучую… Ну, ты понимаешь меня. Если где-то что не так, то рана тут же затягивается без всякого следа. Сабрина рассмеялась:
— Но, насколько мне известно, стоит только чуть-чуть подогреть черную патоку, как она становится легкой и подвижной.
— Именно! Поэтому мы и разведем небольшой костерчик под креслом вице-президента. Лойд Страус. Ты его знаешь.
