пойти с нами, а скорее, поехать. Где ваша лошадь?
— Откуда вы знаете, что я не лесной бродяга и езжу верхом?
— Хотя бы потому, что вы носите шпоры.
— Действительно, это выдает меня. Мой конь здесь недалеко. Я оставил его на несколько минут, чтобы взглянуть на вас.
— А вы заметили, как мы приближались?
— Разумеется. Я не спускал с вас глаз вот уже полчаса. Вы остановились вот там, вдалеке, чтобы обсудить свои догадки насчет происхождения отпечатков.
— Как? Что вы знаете о них?
— Не больше того, что след — мой собственный.
— Ваш?
— Да.
— Дьявольщина! Так это ваши отпечатки так ловко провели нас?
— Вы и вправду попались на эту удочку? Ну, я просто счастлив, что провел самого Толстяка Джемми. Но, конечно, это представление предназначалось не вам, а совсем другим людям.
Толстяк, казалось, снова проглотил язык. Он еще раз уже более внимательно осмотрел незнакомца с головы до ног, покачал головой, а потом спросил:
— Да кто вы, собственно, такой?
Тот, к кому был обращен вопрос, лукаво улыбнулся и ответил:
— Вы с первого взгляда заметили, что на Дальнем Западе я новичок, не правда ли?
— Да, гринфинча58 можно узнать в вас сразу. С таким горе- ружьем вам ходить только на воробьев, а свое снаряжение вы нацепили на себя небось несколько дней назад. Вы непременно из какой-нибудь веселой компании или из группы стрелков-туристов. Где вы покинули железную дорогу?
— В Сент-Луисе.
— Что? Так далеко на Востоке? Невозможно! И сколько же времени вы здесь, на Западе?
— На этот раз уже восемь месяцев.
— Нет уж, позвольте! Не издевайтесь надо мной! Не хотите же вы заставить меня поверить в это?!
— В голову не приходило говорить вам неправду.
— И значит, провели нас тоже вы?
— Да, след был мой.
— В это не поверит ни один полицейский! Бьюсь об заклад, что вы учитель или молодой профессор и снуете тут туда-сюда вместе со своими коллегами в поисках каких-нибудь растений, камней и бабочек. Так позвольте дать вам хороший совет — немедленно поворачивайте отсюда! Это не ваше поприще! Жизнь здесь не каждый час, а каждую минуту висит на волоске. Вы и не подозреваете, в какой опасности находитесь.
— О, об этом-то я знаю. К примеру, здесь поблизости расположен лагерь более сорока шошонов.
— Heavens!59 Это правда?
— Да, я это точно знаю.
— И вы говорите об этом так спокойно!
— А как я должен говорить? Вы думаете, что несколько шошонов — повод для паники?
— Эй, послушайте, вы и понятия не имеете, в каком опасном месте находитесь!
— О нет! Там, недалеко, лежит Кровавое озеро, и шошоны были бы рады схватить одного из нас, а еще лучше всех сразу.
— Право, не знаю, что мне о вас и думать… — развел руками Толстяк, не скрывая своих чувств.
— Думайте, что хотите. Этих краснокожих я с таким же успехом могу обвести вокруг пальца, как и вас. Я не раз встречал отличных вестменов, ошибавшихся во мне, потому что они все мерили общепринятыми мерками, и в этом была их ошибка! Прошу вас, идемте!
Он развернулся и неторопливо шагнул прямо в заросли. Оба разведчика последовали за ним, ведя животных в поводу. Вскоре они наткнулись на поистине великолепный экземпляр тсуги60 высотой более тридцати метров, что с такими деревьями случается крайне редко. Рядом с ней стоял конь — статный вороной жеребец с красными ноздрями и красной полосой, идущей от макушки через всю длинную густую гриву; такая полоса у индейцев считается верным отличием превосходной породы. Седло и сбруя были индейской работы. Позади первого был пристегнут плащ из прорезиненной ткани. Из одной из седельных сумок торчал футляр подзорной трубы, а рядом с жеребцом, на земле, лежала тяжелая крупнокалиберная двустволка «медвежебой». Когда Джемми заметил ружье, он ускорил шаг, поднял оружие, осмотрел его и крикнул:
— Это ружье… это… я никогда его прежде не видел, но все равно узнал сразу. Серебряное ружье вождя апачей Виннету и этот «медвежебой»— самые знаменитые ружья Запада! А «медвежебой» принадлежит…
Толстяк запнулся и растерянно уставился на владельца оружия, потом продолжил:
— Теперь я наконец начинаю соображать! Каждый, кто первый раз встречался с Олд Шеттерхэндом, принимал его за гринхорна61. Это ружье принадлежит ему, а штуцер в его руке — никакая не безделица, а один из тех немногих штуцеров — «генри»62, что были выпущены. Фрэнк, знаете ли вы, кто этот человек?
— Нет. Я же не читал ни его свидетельства о крещении, ни его справки о прививках.
— Эй, оставьте эти шуточки! Вы стоите перед Олд Шеттерхэндом.
— Олд Шет…
Фрэнк едва не попятился назад.
— С ума сойти! — вырвалось у него. — Олд Шеттерхэнд? Но я представлял его совсем другим.
— Я тоже, — признался Джемми.
— Каким же, господа? — улыбнулся охотник.
— Высоким и крепким, как Колосс Варский!63 — выпалил ученый саксонец.
— Да, с фигурой гиганта, — согласился Толстяк.
— Итак, вы видите, что моя слава больше моих заслуг. Переходя от одного лагерного костра к другому, истории обрастают такими небылицами, которых просто так и не придумаешь. Дело доходит до того, что речь идет уже о настоящих чудесах, тогда как на самом деле то же самое может проделать любой человек.
— Нет, то, что рассказывают о вас, это…
— Па! — прервал Толстяка охотник быстро и решительно. — Оставим это! Посмотрите лучше на моего коня. Это один из тех индейских нгул-иткли64, которых разводят только апачи. Сейчас он, что называется, «босиком». Если я хочу ввести в заблуждение какого-нибудь преследователя, я привязываю к его ногам эти тростниковые башмаки, которые очень популярны в Китае. Они оставляют, особенно на песке, след, очень похожий на слоновый. Вот здесь, на поясе, у меня две пары подков. Одна пара сработана как обычно, другая сделана наоборот — шипом вперед. Естественно, и след потом получается наоборот, а тот, кто меня преследует, уверен, что я двигался в противоположном направлении.
— Черт возьми! — не выдержал Фрэнк. — Теперь, наконец, в моей голове посветлело. Стало быть, подковы с секретом! Что бы сказал на это морицбургский учитель!
— Я не имею чести знать этого господина, но имею удовольствие провести вас обоих. На скалистом участке пути не могло остаться никаких следов, поэтому там я спешился, чтобы сменить плетенки на подковы. Конечно, я и понятия не имел, что за мной по пятам следуют мои земляки; это я заметил лишь позже. Я принял эту предосторожность, поскольку по определенным признакам сделал вывод о присутствии враждебных индейцев. И мое предположение подтвердилось, когда я пришел к этой тсуге.
— Там есть следы индейцев?
— Нет. Дерево сегодня должно было стать местом моей встречи с Виннету, и…
— Виннету! — прервал его Джемми. — Вождь апачей здесь?
— Да, он приходил сюда, но еще до меня.
