– Ты всерьез полагаешь, что я выйду перед советом и порекомендую отказаться от таких денег? Тем более что мы можем остаться просто-напросто ни с чем? Даже если я буду активно противиться этому предложению, меня слушать не станут. – Он перевел дыхание, чтобы успокоиться. – Растолкуй мне свои доводы, если таковые вообще имеются.
Арки очень не понравилось положение, в котором он поневоле оказался. Не надо быть ясновидящим, чтобы понять, кто станет козлом отпущения, если что-нибудь пойдет не так.
– Если Уэллс и его люди наложат лапу на землю и все к ней причитающееся, они будут эксплуатировать ее лишь с мыслью о наживе. Кто знает, чего мы лишимся?
– Боевым кличем эту реплику, пожалуй, не назовешь.
– Пожалуй. Но не получим ли мы второй Манхэттен?[13]
– Арки, ты что, не расслышал? Речь идет не о двадцати шести зеленых.
– Может, оно и так. Но если вам нужен боевой клич – тогда учтите, что сейчас у нас в руках открытие, способное привести к созданию совершенно новых технологий. Быть может, губернатор, дорога в будущее пролегла прямиком с гребня Джонсона. А вы готовы отдать его вот так вот запросто.
– Я бы поступил точно так же, – заметил Макс. – Сграбастал бы деньгу, и ноги в руки.
Арки поморщился, как от зубной боли:
– Именно так они и поступят.
Впрочем, это не помешало ему уписывать за обе щеки рыбу с хрустящим картофелем. Они втроем – Эйприл, Арки и Макс – обедали в отдельном кабинете в глубине ресторана Мела в Лангдоне. Из-за невероятного наплыва посетителей к «Фургону первопроходцев» стало невозможно протолкнуться.
– Совет решит, что отказываться от столь значительной суммы просто преступно. Да и я, честно говоря, чувствую себя как-то неуютно, уговаривая их отказаться. – Арки выглядел совсем убитым. – Вы представляете, что будет со мной, если они последуют моему совету, а гребень окажется совершенно никчемным?
– Тебя скальпируют? – с невинным видом поинтересовался Макс, но Арки будто не слышал его.
– Впрочем, это не играет никакой роли. Они огребут деньгу, и ноги в руки – точь-в-точь как ты сказал.
– Проклятие, – бросила Эйприл. – Если проект запродадут на сторону, нам завтра же дадут под зад коленкой.
– По-моему, нашего мнения никто и спрашивать не станет, – заметил Макс, вполуха прислушиваясь к ропоту голосов, позвякиванию ножей и вилок, да изредка раздающимся взрывам смеха.
– Арки, – проговорила Эйприл, – я не вынесу, если открытия здесь будут делаться без моего участия.
– Понимаю, – с сочувствием поглядел на нее адвокат. – Однако, судя по всему, на дальнейшие события я уже никак не могу повлиять.
– Сколько времени у нас в запасе? – спросила Эйприл.
– Должно быть, люди Уэллса уже подобрали рабочие команды, готовые ринуться сюда, как только бумаги будут подписаны. Завтра в конце дня состоится внеочередное заседание совета специально для рассмотрения этого предложения. Если совет его примет, а это уж непременно, Уэллсу останется только снять телефонную трубку, и вы станете прошлым.
Когда они вернулись в «Северную звезду», Макса там дожидалась бандероль.
– Фильтры, – пояснил он. – Для видеокамеры. Может, удастся разглядеть, что происходит, когда загорается свет.
В мрачном расположении духа они разошлись по своим комнатам, но минут через пять Эйприл постучалась к Максу.
– Входи, – сказал он. – Я как раз хотел позвонить тебе.
– Что же делать?! – Она пребывала на грани истерики.
В комнате имелось лишь одно кресло, так что Макс уступил его Эйприл, а сам уселся на кровать.
– По-моему, мы сами не можем сделать практически ничего, раз тут замешаны такие деньги.
– Макс, да пятьдесят миллионов – сущие гроши. Слушай, возможно, мы нашли выход. – Это заявление далось ей не без труда, будто Эйприл говорила о чем-то сверхъестественном. – Стул вовсе не развеялся во прах. Он отправился куда-то.
– По-твоему.
– По-моему. – Она устало потерла лоб. – Тебе известно, что есть еще и седьмая пиктограмма?
– Нет, – удивился Макс. – И где же?
– Рядом с каналом. Там, где они привязывали яхту.
Макс прикрыл глаза и вообразил себе интерьер Купола.
