Он понимал, что президент непременно должен позвонить. Звонок застал Эда во время совещания с экономическими советниками. Он вернулся в свой кабинет, закрыл двери и выключил магнитофон автоответчика, после чего сказал:
– Здравствуйте, господин президент. – Потом, даже не пытаясь скрыть иронию, добавил: – Как наши дела?
– Здравствуйте, Эд. – Если ситуация и пошла вразнос, Мэтт Тейлор этого не выдаст ни жестом, ни звуком. Более того, когда имеешь дело с Тейлором, возникает впечатление, что ситуация никогда не пойдет вразнос. Пожалуй, в этом и заключается самая суть волшебства его личности. – У нас все отлично.
– Хорошо. – Эд решил не углубляться в эту тему.
– Эд, я бы не хотел, чтобы разговор записывался.
– Магнитофон выключен.
– Мы с вами еще не говорили о Куполе.
– Вчера я видел результаты опроса, согласно которым семьдесят процентов американцев не способны отыскать Северную Дакоту на карте, – рассмеялся Эд.
– Это ненадолго.
– Знаю.
– Эд, вы можете что-либо предпринять, чтобы избавиться от этого чудища?
Будь у Эда такая возможность, он бы давным-давно так и поступил.
– Я бы с радостью, но это территория сиу, что в наших краях почти равнозначно священной земле. Нам надо, чтобы вы ввели чрезвычайное положение. Сделайте это – и я в ту же минуту пошлю туда Национальную гвардию.
– А вот с этим у нас немного не выходит, Эд. Сиу не представляют никакой военной угрозы, они не совершили ни малейшего преступления. Я не могу так вот запросто послать к ним войска, иначе следующей осенью меня побьют камнями до смерти. – Президент сумел заставить себя издать рокочущий гортанный смешок. – Я заранее вижу карикатуры в передовицах, изображающие меня этаким Кастером[16].
Эд сочувственно вздохнул:
– А вы не пробовали откупиться? Всему на свете есть цена.
– Мне тоже так казалось. Но теперь я начинаю задаваться вопросом, не решили ли наши индейские братья тягаться с Соединенными Штатами. – Тейлор помолчал. – Эд, нет ли у вас каких-нибудь предложений?
– Если возникнет угроза национальной безопасности, мы сможем реквизировать эту землю. Разумеется, даже в таком случае я не буду знать, как с ней быть. Это дерьмовейшее из всех щекотливых положений на свете.
– Да не могу я вот так запросто подмять под себя закон. Пресса теперь уж никому и ни в чем спуску не дает.
– Может, нам повезет, – задумчиво проронил Эд. – Может, что-нибудь пойдет наперекосяк, и вы сможете двинуть войска.
Касс Дикин вернулся из Эдема, пребывая в душевном благорасположении, граничащем с эйфорией. Будучи ботаником, он ухитрился набить карманы образчиками флоры внеземной эволюционной системы. Ему не полагалось брать с собой ни былинки, он даже подписал бумагу, вменявшую ему это в обязанность, но охранники не вездесущи, а упустить такую возможность было бы просто преступно.
Он только что сошел с решетки в компании Хуана Барсера, астронома из Калифорнийского политеха, и Дженис Решевски, математика из Айви-Лиг. Возле пиктограмм с планшетом в руках стоял невозмутимый индеец, отметивший их фамилии в списке. С той стороны ворот дожидались отправки на Землю еще девять человек; группа Касса покинула Эдем первой.
Они втроем возбужденно, едва удерживая себя в руках, обсуждали небывалое переживание – еще бы, не всякому выпадает наяву прогуляться по поверхности другой планеты! – когда решетка засветилась.
Охранник посмотрел на пиктограммы – всему свету уже было известно, что именно они управляют транспортной системой. Касс вгляделся в разгорающееся свечение, ожидая увидеть следующую группу экскурсантов, и краем уха расслышал, как охранник пробормотал себе под нос:
– Не та картинка.
Касс не догадывался, что это может значить, но даже невооруженным глазом было видно: что-то стряслось. Охранник положил ладонь на рукоятку пистолета, но не выхватил его.
Золотое сияние, разгоравшееся уже несколько секунд, достигло высшего накала и начало понемногу угасать.
На решетке так никто и не появился.
Зато Касс вдруг ощутил, как что-то шевельнулось на самом дне его сознания, и перед глазами у него все поплыло. Изогнутые стены Купола показались ему знакомыми, от его цельности к горлу подступил комок. Он парил в воздухе, поддерживаемый восходящими теплыми потоками. Они смешивались с его кровью, и он плыл вдоль длинного окна, роняя слезы радости, нашел и заполнил собой открытый коридор и протек по нему, устремляясь к полоске дневного света, открывающего путь в пустоту, не знающую ни конца, ни края.
И вдруг Касс обнаружил, что глаза у него закрыты, земля отчаянно раскачивается, а его собственные ладони сжимают голову. Лицо оказалось холодным и мокрым.
– Подождите, – произнес чей-то голос, – не шевелитесь.
– Касс, все будет в порядке, – подхватил второй голос.
