задал их Джуме.
Команда дау состояла из двоих добродушных, веселых матросов, говорящих на английском, итальянском, суахили и еще одном языке, понятном только им. Шутки ради они предлагали экипированным с иголочки итальянцам дешевые, потрепанные маски и трубки, которые хранились на борту дау. Они притворились, что отказ итальянцев использовать предложенное снаряжение оскорбил их до глубины души.
Рифы вдоль берега Танзании методично уничтожались браконьерами, охотившимися за уникальными рыбами и сувенирами из кораллов. Рифы к северу и югу от Момбасы быстро умирали. Так что рифы Кисите находились под защитой государства.
Дау бросила якорь у рифа Мако Кокве.
Некенийцы несколько часов плавали вдоль рифа. Мужчины-итальянцы фотографировали, а остальные просто смотрели коралловые скульптуры, подсвеченные в прозрачной воде солнцем. Их зачаровывали кружевные коралловые веера, раскачивающиеся в подводных течениях, их тени, движущиеся по песчаному или коралловому дну.
Лежа в теплой воде, едва шевеля руками и ногами, Флетч наблюдал за стайками рыб, окрашенных столь же ярко, что и птицы. Особенно ему понравились желтые рыбки с черными полосами, идущими ото рта. Казалось, они все время улыбаются. Увидев их в первый раз, Флетч рассмеялся, забыв про трубку, и наглотался воды. Ему пришлось поднимать голову, чтобы откашляться и не захлебнуться.
Подплывшая Барбара шлепнула его по плечу.
– Джума вернулся на дау.
Флетч посмотрел на судно. Джуму он нашел на носу. Матросы стояли на корме.
– Когда?
– Довольно-таки давно.
– С ним все в порядке?
– Поначалу мы были вместе. В воде ему было не по себе. Он махал руками и кашлял. Я подумала, что он шутит, потом решила, что он тонет.
– Он умеет плавать?
– Он старался изо всех сил. Но ему все время казалось, что вода тащит его на дно.
– Может, у него перехватило дыхание?
– Он сразу же вылез на палубу.
– Ну и хорошо.
– Может, нам тоже пора возвращаться?
– Да. Через несколько минут. Или чуть попозже.
Ближе к полудню дау привлекла дельфинов, которые начали гоняться с ней наперегонки. И судно, и плывущих на нем людей они встретили как старых друзей, с которыми волею судеб они давно не виделись.
Поплавав между островами, дау бросила якорь у острова Васини. Мелководье туристы преодолели на ялике. А уж потом прошли в Рас Монди.
– Слушай, – на шатких мостках Барбара оперлась о руку Флетча. – Похоже, мы наслаждаемся отдыхом.
– Да, судя по всему, все приходит в норму, – согласился Флетч.
В ресторане кроме их компании никого не было.
Из-за языкового барьера итальянцы сели за один столик, а Джума, Барбара и Флетч – за другой.
После прогулки под парусом и купания их мучила жажда и предпочтение они отдали не пиву, а воде. К тому же они изрядно проголодались и набросились на поданную закуску. Они решили, что огромные жареные крабы – основное блюдо, и ели их медленно, наслаждаясь каждым кусочком мяса. А потому выкатили глаза, когда перед ними поставили тарелки с чанга и рисом, сваренным в кокосовом соусе. Замешательство, однако, длилось недолго, и они принялись за еду.
– Шейла и Карр огорчатся, если ничего не найдут, – заметила Барбара. – Как бы нам им помочь? Или хотя бы подбодрить их?
– По всей Африке люди ищут свое прошлое, – вставил Джума. – Выкапывают из земли кости, горшки, наконечники копий. Можно подумать, что Африка – большой музей.
– Каким образом эта рыба, окунь, обитающая в реке Нил, попала в озеро Туркана? – спросил Флетч. – Реку и озеро разделяют сотни миль. Их не соединяет никакая другая река.
– Должно быть, в далеком прошлом они соединялись, – ответила ему Барбара.
– Почему людей так интересует их прошлое? – вопросил Джума. – Почему со всего мира люди слетаются в Африку и ищут своих предков – первого человека, первую кость, первую окаменелость?
– Из любопытства, – ответила Барбара.
– Что изменят эти находки? – гнул свое Джума. – Путь в будущее лежит через настоящее, а не через прошлое.
– Что изменят? – повернулся к нему Флетч. – В Кооби Фора нашли окаменелый скелет индийского слона. Это же многое меняет.
– Нет, – покачал головой Джума. – Для меня – нет.
– Эта находка свидетельствует о том, что когда-то давно Африка и Индия составляли единое целое, – пояснила Барбара. – Неужели для тебя это ничего не значит?
– Все ясно, – кивнул Джума. – Вы хотите, чтобы я сказал, что индийцы такие же коренные жители Африки, как и мы.
– Почему я прилетел в Африку на встречу с отцом? – спросил Флетч окружающий воздух.
– Из любопытства, – повторила Барбара.
– Почему ты прилетел, Флетч? Ты уже самостоятельный человек. Какое отношение имеет к тебе твой отец? Ты же ни разу не видел его.
– Культурные традиции, – Флетч говорил в тарелку. – Нравственные нормы.
– О чем ты говоришь? – переспросила его Барбара.
– Не знаю.
– Когда люди заглядывают в прошлое, – изрек Джума, – они ожидают найти там только хорошее, доброе. А если они найдут что-то очень, очень плохое?
– Мне предстоит узнать что-то очень, очень плохое, Джума? Ты знаешь моего отца. Я – нет.
– Я думаю, что людям лучше идти в будущее без груза вины, причиной которой служит случившееся в их прошлом.
– Похоже, ты стараешься предостеречь меня, Джума.
– Здесь есть люди, – продолжал Джума, – люди моего возраста, настаивающие на том, чтобы жить, как жили их предки тысячи лет тому назад. Вроде морана, которого ты видел у лагеря Карра. Для нас это большой груз. Нельзя работать на компьютере с копьем в руке.
– Копья тоже могут сослужить хорошую службу, – заметил Флетч. – Змей тут по-прежнему хватает. Тебе потребовалось копье, чтобы спасти Шейлу.
– И джип, – добавил Джума.
– Кстати, о будущем, – Флетч откинулся на спинку стула. – Карр сказал мне, что придет день, когда рухнет перемычка в верхней части Рифтовой долины и в нее устремятся воды Красного моря. Так что на месте долины образуется озеро.
– В данном случае мы узнаем будущее, изучая прошлое, – вставила Барбара.
– Все меняется, – вздохнул Флетч.
– Да, – кивнул Джума, – все меняется. Кочевники это знали. Мы постоянно уходим от нашего прошлого, потому что все меняется.
– Все меняется... – повторил Флетч.
– Ты перестал есть, – нахмурилась Барбара.
– Тебе понравилась кожаная рыба? – спросил Барбару Джума.
– Кожаная рыба? Я ела кожаную рыбу?
– Чанга, – объяснил Джума. – Кожаная рыба.
– О, мой Бог, – Барбара посмотрела на практически пустую тарелку. – Я съела кожаную рыбу.
