хотел описывать это так на– глядно.
Она кивнула. Мышонок слышал, как позади него дышал огромный че– ловек, будто раздувались кузнечные мехи, и под мышками у него стекали струйки пота. Чесна сказала:
– Этим утром я еще не видела Гарри. Думаю, что ему все это было бы интересно.
– Я несколько минут назад звонил ему в номер,– сказал Блок.– Я сказал ему, что с бароном, должно быть, что-нибудь случилось.– Блок прищурился от мерцания мягко журчавшей воды.– Гарри несколько плохо– вато себя чувствует. Заболело горло, говорит. Полагаю, он планирует поспать сегодня подольше… И он просил меня передать свои соболезно– вания.
– Полагаю, нам не стоит пока беспокоиться, что барон может быть мертв, не правда ли? – холодно спросила Чесна.
– Да, не стоит,– согласился Блок.– Но есть двое свидетелей, ко– торые говорят, что видели, как он споткнулся на берегу реки и…
– Да, да, мне все это известно! Но они не видели, чтобы он падал в реку, не так ли?
– Одному из них показалось, что он слышал всплеск,– напомнил ей Блок. Он потянулся и дотронулся до локтя Чесны, но она отстранилась. Его пальцы на несколько секунд повисли в воздухе, потом он опустил руку.– Я знаю, вы испытываете сильные чувства к этому человеку, Чес– на. Полагаю, что вы сейчас в подавленном настроении,– сказал он Мы– шонку.– Но факты есть факты, не так ли? Если барон не упал в реку и не утонул, то где же…
– Мы что-то зацепили,– закричал один из людей на лодке, что была ярдах в сорока от берега. Со своим напарником он стал с силой тянуть их сеть.– Черт, тяжелое, чем бы оно ни было.
– Сеть, наверное, зацепила утонувшее бревно,– сказал Блок Чес– не.– Боюсь, что течение должно было унести тело барона слишком дале– ко, чтобы…
Сеть показалась из воды. В ее ячейках запуталось человеческое тело, черное от налипшей тины.
Нижняя челюсть Блока бессильно отвисла.
– Мы достали его! – закричал человек в лодке, и Чесна ощутила, что сердце у нее чуть не разорвалось.– О Боже! – донесся голос чело– века.– Он жив! – Оба человека на лодке пытались втащить тело на борт, облепленная тиной фигура зашевелилась в воде и вползла на лодку.
Блок, словно загипнотизированный, сделал три шага вперед. Его ботинки ступили в грязь и тину.
– Невероятно! – от изумления рот его остался открытым.– Это… совершенно невероятно!
Зеваки, ожидавшие набухший от воды труп, если вообще хоть бы что-нибудь было, хлынули толпою к лодке, причалившей к берегу. Чело– век, которого только что вынули на поверхность из водяной могилы, от– бросил в сторону складки сети, чтобы высвободить ноги.
– Невероятно! – услышала Чесна шепот полковника Блока; он огля– нулся на Бутца, лицо которого стало белым как мел. Мышонок издал ра– достный вскрик, когда увидел черные волосы и зеленые глаза человека в лодке, и вбежал в воду в своих отглаженных брюках, чтобы помочь вытя– нуть лодку на берег.
Как только киль лодки уткнулся в твердую землю, из нее вышел Га– латин. В ботинках у него хлюпало, к тому, что раньше было белой ру– башкой, прилипла тина. На нем все еще был галстук бабочкой.
– Боже праведный! – сказал Мышонок, протягивая руки, чтобы об– нять человека за плечи.– Мы думали, что уже не увидим вас!
Майкл кивнул. Губы у него были серые, он дрожал. Вода была весь– ма холодной.
Чесна не двигалась. Но тут она опомнилась и кинулась вперед с распростертыми руками, чтобы обнять барона. Он поморщился, опирая свой вес на одну ногу, и сомкнул на ее спине свои руки, измазанные тиной.
– Ты – живой, ты – живой! – говорила Чесна.– О, Господи, ты – живой! – Она не сдержала слезы, и они потекли по щекам.
Майкл вдохнул аромат свежести, исходящий от Чесны. Холод реки не давал ему отключиться во время долгого плавания, но теперь слабость дала себя знать. Последняя сотня ярдов, затем короткий заплыв под во– дой, чтобы дать поймать себя сетью, вызвали жесточайшую боль. Кто-то стоял позади Чесны; Майкл увидел глаза полковника Эриха Блока.
– Ну, ну,– сказал с недоверчивой улыбкой полковник.– Восстал из мертвых, да? Бутц, мне и в самом деле кажется, что мы стали свидете– лями чуда. Как это ангелы смогли откатить плиту над вами, барон?
Чесна огрызнулась: – Оставьте его в покое! Вы что, не видите, что он совсем без сил?
– О, да, я вижу, что он обессилел. Чего я не могу видеть, так это то, почему он не мертв! Барон, вы, по-видимому, пробыли под водой почти шесть часов. Вы что, отрастили жабры?
– Не совсем,– ответил Майкл. Раненная нога у него онемела, но кровотечение остановилось.– У меня было вот это.– Он поднял правую руку. В ней была полая камышинка длиной около трех футов.– Боюсь, я был чересчур рассеян. Прошлой ночью мне довелось слишком много вы– пить, и я пошел прогуляться. Я, должно быть, поскользнулся. Как бы то ни было, я упал, и течение потянуло меня.– Он стер рукой грязь с ще– ки.– Это удивительно, как можно протрезветь, когда понимаешь, что вот-вот утонешь. Что-то зацепилось за мою ногу. Бревно, думаю. Я по– лучил страшный удар в бедро. Видите?
– Продолжайте,– распорядился Блок.
– Я не мог освободиться. А из-за того, что меня затягивало вниз, я не мог высунуть голову из воды. По счастью, там как раз росло не– сколько камышин. Я оторвал одну от корня, откусил у нее кончик и ды– шал через нее.
– Действительно, большая удача,– сказал Блок.– Вы научились этой уловке в школе для диверсантов, барон?
Майкл выглядел удивленным.
– Нет, полковник. В бойскаутах.
– И вы пробыли под водой почти шесть часов? Дыша через чертов камыш?
– Этот чертов камыш, как вы его назвали, отправится теперь ко мне домой. Я позолочу его и вставлю в рамку. Никто не способен узнать своих пределов, пока жизнь его не окажется поставлена на карту. Разве не так?
Блок начал было отвечать, но счел за благо не делать этого. Он оглядел людей, которые подступили.
– Приветствуем ваше возвращение к жизни, барон,– сказал он, гла– за его были холодны.– Вам лучше бы принять сейчас душ. От вас разит как от рыбы.– Он повернулся и гордо зашагал прочь, с Бутцем по пятам, потом внезапно остановился и снова обратился к барону.
– Крепче держитесь за свою камышинку, барон. Чудеса случаются редко.
– О, не беспокойтесь,– сказал Майкл; он не мог упустить такого случая.– Я буду держать ее в стальном кулаке.
Блок стоял очень тихо, будто бы аршин проглотил.
Майкл почувствовал, как рука Чесны напряженно стиснула его руку. Сердце у нее колотилось.
– Благодарю за заботу, полковник,– сказал Майкл.
Полковник все еще не двигался. Майкл знал, что сейчас два произ– несенных им слова бьются в мозгу этого человека. Было ли это оборотом речи или «шпилькой»? Они несколько секунд всматривались друг в друга, как два хищных зверя. Если Майкл был волком, то Эрих Блок был панте– рой с серебряными зубами. Затем молчание было нарушено, Блок слабо улыбнулся и кивнул.
– Доброго здоровья, барон,– сказал он и зашагал по берегу реки в сторону «Рейхкронена». Бутц свирепо разглядывал Майкла секунды на три дольше, достаточно, чтобы передать взглядом, что война объявлена, а затем последовал за полковником.
Два немецких офицера, один с увеличительным моноклем, выступили вперед и предложили Майклу проводить его в номера. Опираясь на обоих, Майкл захромал по берегу реки. Чесна и Мышонок шли позади. В вестибю– ле гостиницы появился возбужденный, с красным лицом управляющий, что– бы сказать, как он сожалеет о несчастном случае с бароном и что отны– не вдоль берега реки будет выставлена стенка, чтобы предотвратить по– добные несчастья; он предложил услуги врача при гостинице, но Майкл отказался. Не поможет ли барону унять боль бутылка лучшего в гостини– це бренди? Барон высказал предположение, что это будет наилучший бальзам.
Как только дверь в номера Чесны закрылась и немецкие офицеры уш– ли, Майкл опустил свое грязное тело в белое кресло.
