длинная грива белых волос, свисавших до лопаток, и рост у него был почти в семь футов.– Хватай мяч, Темкин! – кричал он и топал ногой.– Пропустил такой легкий бросок!
Безделье, переходящее в сумасшествие,– подумал Майкл. Но был там еще и Эрих Блок, вставший с места на открытой трибуне и махавший им, подзывая к себе. Несколькими рядами выше своего хозяина сидел Бутц, выглядевший как рассерженный бульдог.
– Привет! – сказал человек семи футов ростом, с белой гривой, обращаясь к Чесне. Он улыбнулся, показав лошадиные зубы. На нем были круглые очки, и Майкл решил, что он не старше двадцати трех лет. У него были темно-карие, блестящие, словно бы детские глаза.– Это вы – те, которые устроили ночью весь тот бардак?
– Да, это они, Густав,– ответил Блок.
– О.– Улыбка доктора Гильдебранда словно бы выключилась, глаза его стали мрачными.– Вы потревожили мой сон.
Гильдебранд мог быть гением по части химического оружия, подумал Майкл, но этот факт не мешал ему быть простаком. Возвышавшийся над ними молодой человек отвернулся от них и закричал заключенным:
– Не останавливаться! Продолжать игру!
Заключенные, спотыкаясь и пошатываясь, устремились к противопо– ложной корзине, у некоторых из них ноги заплетались.
– Садитесь сюда,– Блок указал на место рядом с собой.– Чесна, будьте любезны, не сядете ли поближе ко мне? – Она подчинилась, под– пихнутая стволом винтовки. Майкл занял место рядом, и Лазарев, озада– ченный этим зрелищем, как и всем прочим происходящим, тоже сел. Двое охранников стали в нескольких шагах от них.– Здравствуйте, Чесна.– Блок потянулся и ухватил ее за руку.– Я так рад видеть вас…
Чесна плюнула ему в лицо.
Блок обнажил свои серебряные зубы. Бутц встал на ноги, но Блок сказал: – Нет, нет. Все в порядке,– и огромный человек опять сел. Блок вынул платок из кармана и вытер плевок со щеки.– Такой пыл! – спокойно сказал он.– Вы – настоящая немка, Чесна. Просто не могу по– верить.
– Я действительно настоящая немка,– холодно подтвердила она,– и ни за что не стану таким немцем, как вы.
Блок не стал убирать платок обратно – на тот случай, если снова понадобится.
– Разница между победителем и проигравшим – это огромная про– пасть. Вы говорите со дна этой пропасти. О, хороший бросок! – Он одобрительно похлопал в ладоши, Бутц тоже.
Гильдебранд выдал довольную улыбку.
– Это я научил его так бросать! – объявил тронувшийся в рассудке доктор.
Игра продолжалась, заключенные вполсилы боролись за мяч. Один из них упал, когда ноги у него заплелись, и Гильдебранд закричал:
– Встать! Встать! Ты должен играть на центре.
– Пожалуйста… я не могу…
– Встать.– Голос Гильдебранда стал менее мальчишеским, перепол– нившись злобой.– Сейчас же. Ты будешь продолжать играть, пока я не скажу, что игра окончена.
– Нет… Я не могу встать…
Щелкнул затвор винтовки. Заключенный встал. Игра продолжалась.
– Густав – доктор Гильдебранд – любит баскетбол,– объяснил Блок.– Он прочитал о нем в американском журнале. Сам я этой игры не понимаю. Я – футбольный болельщик. Но каждому свое. Да?
– Доктор Гильдебранд, похоже, правит игрой стальным кулаком,– сказал Майкл.
– О, не надо опять про это! – Лицо Блока приобрело розовый отте– нок.– Разве вам еще не надоело вынюхивать этот след?
– Нет, я нашел конец этого следа.– Майкл решил, что пришло время для крупного калибра.– Единственное, чего я не знаю,– сказал он, как будто почти случайно,– это где тот ангар, в котором запрятана «кре– пость». Стальной Кулак – это название бомбардировщика Б-17, да?
– Барон, вы меня постоянно изумляете! – улыбнулся Блок, но глаза у него были настороженными.– Вы, наверное, никогда не отдыхаете?
– Мне бы хотелось знать,– настаивал Майкл.– Стальной Кулак. Где он?
Блок на мгновение замолчал, наблюдая, как злосчастные заключен– ные бегали с одного края площадки на другой, а Гильдебранд выкрикивал им про ошибки и промахи.
– Неподалеку от Роттердама,– сказал он,– на одном из аэродромов «Люфтваффе».
Роттердам, подумал Майкл. Оказывается, не во Франции, а в окку– пированной немцами Голландии. Почти в тысяче миль к югу от острова Скарпа. Он почувствовал, что ему несколько не по себе от того, что его подозрения оказались справедливы.
– Это сказано вам только потому,– продолжал Блок,– что вы и ваш друг, этот бородатый джентльмен, которому я представлен не был и не имею желания быть представленным, останетесь здесь, на Скарпе, пока план не будет исполнен. Я думаю, что Скарпа будет для вас более труд– ным орешком, чем Фалькенхаузен. И, кстати, Чесна, обмен один на один
– это по-честному, вы не согласны? Ваши друзья нашли Баумана, мои друзья нашли некоего джентльмена, который встречал ваш самолет около Юскедаля.– Он усмехнулся короткой, леденящей улыбкой.– Мне пришлось провести на Скарпе целую неделю, приводя в порядок дела и ожидая вас. Барон, я ведь знал, куда вы направитесь, когда выберетесь из Фалькен– хаузена. Вопрос был только в том, сколько вам понадобится времени, чтобы добраться сюда.– Он поморщился при виде стычки между двумя за– ключенными, когда мяч выскочил с площадки.– Наш радар следил за тем, как вы лавировали через минное поле. Вы проделали тонкую работу.
Китти! – подумал Майкл. Что же с ней?
– Надеюсь, однако, что здешняя тюрьма покажется вам более про– сторной, чем апартаменты в Фалькенхаузене,– сказал полковник.– И, к тому же, у вас будет замечательный свежий морской бриз.
– А где будете вы? Загорать на крыше под солнышком?
– Не совсем.– Блеснуло серебро.– Я, барон, буду готовить крах вторжения союзников в Европу.
Это было сказано с таким апломбом, что Майкл, хотя горло у него сжималось, не мог на это не ответить.
– В самом деле? И ради такого дельца вы даже будете согласны по– жертвовать выходным днем?
– Я думаю, это займет гораздо меньше времени, чем один день. Вторжение будет сорвано примерно через шесть часов после того, как начнется. Британские и американские войска будут, топча и топя друг друга, пытаться добраться обратно до своих кораблей, а командование будет сходить от страха с ума. Это будет самым крупным военным прова– лом для врагов Рейха и триумфом Германии. И при этом, барон, нашими солдатами не будет потеряно ни единой пули из наших драгоценных бое– припасов.
Майкл хмыкнул.
– И все это благодаря Стальному Кулаку? И разъедающему газу Гильдебранда? Двадцать четыре стофунтовые бомбы не остановят тысячи солдат. Более того, ваши войска могут и сами попасть под газы, взор– ванные у них под носом. Поэтому скажите мне, из какой психушки вас недавно выпустили?
Блок уставился на него. На щеке у него дрогнула жилка.
– О, нет.– Он зловеще хихикнул.– О, нет, мой дорогой барон! Чес– на! Никто из вас не знает, верно? Вы думаете, что бомбы будут сброше– ны на этой стороне пролива? – Смех его нарастал.
Майкл и Чесна переглянулись. Ужас клубком змей зашевелился в жи– воте Майкла.
– Видите ли, мы не знаем, где будет вторжение. Есть десятки воз– можностей.– Он опять засмеялся и вытер глаза платком.– О, Боже! При– ятно было услышать такое наивное предположение! Но, видите ли, не имеет значения, где будет вторжение. Если оно случится в этом году, то оно начнется в ближайшие две- четыре недели. Когда оно начнется,– сказал Блок,– мы сбросим эти двадцать четыре бомбы на Лондон.
– Боже мой,– прошептал Майкл и ясно представил себе это.
Никакой немецкий бомбардировщик не сможет пройти сквозь англий– скую противовоздушную оборону. Королевские военно-воздушные силы слишком сильны, приобрели слишком много опыта со времени начала битвы за Британию. Никакой немецкий бомбардировщик не сможет даже прибли– зиться к Лондону.
Но американская «летающая крепость» Б-17 может. Особенно такая, которая будет выглядеть
