эти проклятые леса и покончить с этим. За каким чертом он хочет разбивать еще один лагерь в этой глу– хомани?
Он огляделся в лесу с благоговением и страхом, которые сказали Михаилу, что человек этот был горожанином.
– Сжечь все к черту и ехать спокойно домой, вот что я говорю.
Первый солдат пустил из ноздрей струю дыма.
– Вот поэтому мы с тобой и не офицеры, Степан. Мы слишком разум– ные, чтобы носить звездочки на плечах. Я тебе говорю, что если мне придется рыть еще одну проклятую траншею, я покажу Новикову, где он может воткнуть свой…– Он замолчал и уставился сквозь деревья. Над его головой вился дымок.– Что это? – спросил он осипшим голосом.
– Что такое? – Степан огляделся.
– Там.– Первый солдат сделал два шага вперед и показал.– Прямо впереди. Видишь?
Михаил закрыл глаза.
– Там какие-то здания,– сказал первый солдат.– Видишь? Вон баш– ня.
– Боже мой, ты прав! – согласился Степан. Он тут же схватил ружье и выставил его перед собой.
Следующие слова заставили Михаила снова открыть глаза. Оба сол– дата стояли в пятнадцати саженях от него.
– Лучше сказать об этом Новикову,– сказал Степан.– Будь я про– клят, если подойду ближе.
Он повернул прочь, и торопливо пошел по лесу. Первый солдат бро– сил окурок в сторону и поспешил за напарником.
Михаил поднялся. Он не мог позволить им вернуться в лагерь. Не мог, не должен был. Он подумал о костях, разбросанных по саду, словно выкопанные корешки, о голове Ренаты, разнесенной на части, о том, что эти люди сделают с Олесей и Петром, когда вернутся сюда с винтовками и взрывчаткой.
В нем билась ярость, и в глотке у него поднялось низкое рычание. Солдаты ломились через лес, чуть не бегом. Во рту Михаила еще была заячья кровь, но тело его летело за солдатами, черная полоса по серо– му лесу. Он бежал неслышно, с изящной четкостью убийцы. И даже сосре– доточившись на двух солдатах и выбирая место, откуда совершать пры– жок, сознавал простой факт: волчьи слезы не отличаются от человече– ских.
Он стрелой взлетел вверх и вперед, задние лапы были словно пру– жины, и приземлился на спину любителя курить папиросы прежде, чем этот человек успел что-либо понять.
Михаил сбил его на землю, в палую листву, и сцепил челюсти на его шее. Он яростно мотнул головой вправо и влево, услышал звуки дро– бившихся костей. Человек забился, но это были предсмертные судороги. Михаил перестал рвать его шею, и тот без крика умер.
Послышался сжимающий сердце звук стесненного дыхания. Михаил поднял взгляд, зеленые глаза его блеснули.
Степан обернулся и поднимал ружье.
Михаил увидел, как палец солдата давит на курок. За миг до того, как пуля покинула ствол, Михаил отскочил в сторону, нырнув в кусты, и русский свинец выбил пятно в русской пыли. Прогремел второй выстрел, пуля прошла над плечом Михаила и выбила щепки из дуба. Михаил метнул– ся вправо, влево, ускользнул, сразу же остановился в палой листве и услышал, как солдат бежит. Этот человек звал на помощь, и Михаил дви– нулся за ним, как молчаливое возмездие.
Солдат запнулся о собственный сапог, удержался и побежал дальше.
– Помогите! Помогите! – кричал он и, повернувшись, сделал вы– стрел в то, что, как он думал, двигалось позади него.
Однако Михаил гнал его так, чтобы отрезать от лагеря. Солдат продолжал бежать и кричать, в волосах его запутались листья, и Михаил выскочил из кустов и хотел было уже прыгнуть, но в следующую секунду тратить усилия оказалось ни к чему.
Земля под ногой солдата провалилась, он свалился на землю и лис– тья. Его крик оборвался на приглушенной ноте. Михаил осторожно встал на краю ямы и посмотрел вниз. Тело солдата дергалось, пробитое семью или восьмью заостренными кольями. Запах крови был очень силен, и от всего этого Михаил яростно закружился, пытаясь поймать собственный хвост.
В следующий момент он услыхал крики: быстро приближались другие солдаты. Михаил повернулся и быстро побежал к тому месту, где лежал мертвым первый. Он ухватил челюстями труп за шею и с трудом потащил в кусты. Тело было тяжелым, ткани его рвались; это была грязная работа. Уголком глаза он увидел мелькнувшее белое; Виктор подскочил рядом и помог ему утащить труп в тень под густыми соснами. Потом Виктор щелк– нул клыками перед мордой Михаила – сигнал убегать. Михаил замялся, но Виктор жестко толкнул его плечом, и он подчинился. Виктор пригнулся к земле, прислушиваясь к шуму, производимому солдатами. Их было восемь человек, и пока четверо снимали мертвого с кольев, остальные четверо стали красться по лесу, держа ружья наготове.
Звери пришли. Виктор всегда знал, что они когда-нибудь придут. Звери пришли, и они не откажутся от их кровавой плоти.
Виктор встал, призрак среди деревьев, и побежал назад к белому дворцу, в его ноздрях оставался гнилостный запах этих зверей.
Глава 5
Плечо Михаила сжала рука, прерывая его беспокойный двухчасовой сон, к губам прижался палец.
– Тихо,– сказал Виктор, скорчившись рядом с ним.– Прислушайся.
Он глянул на Олесю, которая уже проснулась и прижимала к себе Петра, потом опять на Михаила.
– Что такое? Что происходит? – Франко с помощью костыля подни– мался.
– Идут солдаты,– ответил Виктор, и лицо Франко побледнело.– Я видел их с башни. Их пятнадцать или шестнадцать, а может больше.
Он увидел в темно-синем предрассветном сумраке, как они перебе– гали от дерева к дереву, думая, что невидимы. Виктор слышал скрип ко– лес; они тащили с собой пулемет.
– Что будем делать? – Голос Франко был на грани паники.– Нужно убираться, пока можно!
Виктор глянул на едва горевший костер и кивнул.
– Хорошо,– сказал он.– Мы уйдем.
– Уйдем? – спросил Михаил.– Куда? Наш дом здесь!
– Забудь про это! – сказал ему Франко.– У нас не будет ни малей– шего шанса, если они застанут нас здесь.
– Он прав,– согласился Виктор.– Мы скроемся в лесу. И, может быть, вернемся назад, когда солдаты уйдут.– По тому, как он это ска– зал, было понятно, что сам он в это не верил; раз солдаты обнаружили волчье логово, они до первого снега могут и сами перебраться туда жить. Виктор встал.– Больше здесь оставаться нельзя.
Франко не стал медлить. Он отбросил костыль, серая шерсть начала покрывать его тело. Через минуту он уже закончил превращение, тело его удерживало равновесие на трех ногах. Нужно было превращаться Ми– хаилу, но Петр был еще в человеческой коже, и потому Олеся тоже не могла превратиться. Он решил остаться человеком. Лицо Виктора и его голова стали изменяться; он сбросил одежду, гладкая белая шерсть вы– растала у него на груди, плечах и спине. Франко уже поднимался по ле– стнице. Михаил схватил Олесю за руку и потянул ее с ребенком за со– бой.
Полностью превратившись, Виктор возглавил их. Они шли за ним по извилистым переходам, мимо окон с высокими сводами, в которые пророс– ли ветви – и вдруг увидели, как предрассветное небо озарилось. Не солнцем, которое еще только красной прорезью виднелось над горизон– том, а сверканием шипящего бело-огненного шара, который поднимался из леса и дугой падал вниз, омывая все ярким ослепительно- белым светом. Огненный шар упал во дворе дворца, и вслед за ним еще два взлетели над лесом и тоже упали. Третий выбил остатки цветного стекла в одном из окон и влетел во дворец, брызгая и сверкая, как миниатюрное солн– це.
Виктор пролаял остальным не останавливаться. Михаил поднял ла– донь, защищая глаза от слепящего огня, другая его ладонь стиснула ру– ку Олеси. Франко на трех ногах скакал сразу за Виктором. За окнами темнота превратилась в обманчиво холодный белый дневной свет. Что-то во всем этом для Михаила было
