Песня Свон. Книга первая.

– Он стал сумасшедшим! Он сошел с ума!

Лаури стучал в дверь.

– Пусти меня внутрь!

Кемпка коснулся своего лба, чтобы стереть что–то липкое, увидел, что это кровь, и со злости двинул по Роланду со всей силы кулаком. Его кулак достиг цели, и он услышал как вырвалось дыхание из груди паренька. Роланд упал на колени.

Кемпка вытер кровь с глаз, добрался до двери и попробовал открыть ее, но пальцы были в крови и соскальзывали. Лаури колотил по двери с другой стороны, пытаясь выломить ее.

– Он сумасшедший! – проорал Кемпка. – Он пытается убить меня!

– Эй, глухой ублюдок! – прорычал мальчишка сзади.

Кемпке оглянулся и завизжал от ужаса.

Роланд схватил одну из ламп, освещавших трейлер. Он дико оскалился, его выпученные глаза налились кровью.

– Ты все же пришел сюда, Майк! – завопил он и бросил лампу.

Она ударилась по черепу Толстяка и раскололась, заливая его лицо и грудь керосином, который занялся пламенем, перекинувшимся на его бороду, волосы и на спортивные шорты.

– Он поджег меня! Поджег меня! – вопил Кемпка, крутясь и метаясь.

Дверь задрожала под натиском Лаури, но она была сделана очень прочно, на совесть.

Пока Кемпка вытанцовывал, а Лаури ломился в дверь, Роланд обратил свое внимание на винтовки и пистолеты, висящие на крючках. Он еще не закончил свою разборку с Майком Армбрустером, еще не научил его, что значит трогать его, Рыцаря Короля. Нет, еще нет…

Он обошел стол и выбрал красивый “Спешиал” калибра 9 мм с перламутровой ручкой. Он открыл его барабан и обнаружил там три патрона. Улыбнулся.

На полу Толстяк сбивал с себя огонь. Его лицо превратилось в беспорядочную массу кожи и мяса, с волдырями и обожженными волосами, его глаза так опухли, что он едва мог видеть. Но он все же смог разглядеть мальчишку с пистолетом в руках. Мальчишка улыбался, и Кемпка открыл рот, чтобы закричать, но раздался только всхлип.

Роланд опустился над ним на колени. Его лицо было покрыто потом, пульс бился в висках. Он наклонил пистолет и остановил дуло за три дюйма от головы Кемпки.

– Пожалуйста,– умолял он. – Пожалуйста… Роланд… не…

Улыбка Роланда была зла, глаза за линзами – огромными. Он сказал:

– Сэр Роланд. И этого ты уже никогда не забудешь.

Лаури услышал выстрел. Затем, через десять секунд, второй. Он схватил автомат мальчишки и кинулся на дверь. Но она по–прежнему не поддавалась. Он ударил снова, но чертова дверь была упрямой. Он сбирался уже начать стрелять через дверь, когда услышал звук отодвигающегося засова. Дверь отворилась.

За ней стоял мальчишка с пистолетом калибра 9 мм в руке, запекшаяся кровь покрывала его лицо и волосы. Он ухмыльнулся, а затем сказал быстрым, возбужденным, наркотическим голосом.

– Все кончено я сделал это я сделал это я показал ему как трогать Рыцаря Короля я сделал это!.. Лаури поднял автомат, собираясь пристрелить мальчишку. Но двойное дуло оказалось вдруг приставленным сзади к его шее.

– Эй–эй! – сказала Шейла Фонтана.

Она услышала переполох, шум и пошла посмотреть, что происходит, и другие люди тоже выходили из своих убежищ из темноты, неся фонари и факелы.

– Брось его, или упадешь сам.

Автомат стукнулся о землю.

– Не убивай меня,– взмолился Лаури. – Хорошо? Я всего лишь работал на мистера Кемпку. Вот и все. Я всего лишь делал то, что он говорил. Хорошо?

– Хочешь, чтобы я убила его? – спросила Шейла у Роланда.

Мальчишка только тупо смотрел на нее и ухмылялся. Он свихнулся, подумала она. Он либо пьян, либо окаменел!

– Послушай, мне все равно, что парень сделал с Кемпкой,– проскрипел голос Лаури. – Он не имеет ничего против меня. Я только привел его сюда. Только выполнил приказ. Послушай, я могу делать тоже самое для тебя, если хочешь. Для тебя, парня и полковника Маклин. Я могу позаботиться обо всем для вас, всех могу выстроить по линеечке. Я буду делать все, что вы скажете. Если вы скажете подпрыгнуть, я спрошу: “Как высоко?”.

– Я показал ему, на что я способен,– Роланд начал шататься на подгибающихся ногах. Я показал ему!

– Послушай, ты, парень и Маклин возглавите все это, все вокруг, так далеко, как можно видеть,– говорил Лаури Шейле. – Я имею в виду… если Кемпка мертв.

– Так давай посмотрим.

Шейла подтолкнула Лаури ружьем, и он поднялся к Роланду в трейлер.

Они нашли Толстяка скрюченным в луже крови возле стены. Здесь был сильный запах горевшей кожи. Кемпка был прострелен в голову и в сердце.

– Все ружья, и еда, и все здесь ваше,– сказал Лаури. – Я только делаю то, что мне говорят. Вы только скажите мне, что делать, и я буду делать. Клянусь Богом.

– Тогда уберите этот кусок жира из нашего трейлера.

Вздрогнув, Шейла повернулась к двери. Там стоял Маклин, опираясь на дверной косяк, без рубашки и весь мокрый. Черный плащ был наброшен на плечи, культя его правой руки была скрыта в складках. Лицо его было бледным, глаза утоплены в фиолетовых кругах. Роланд стоял рядом с ним, покачиваясь, готовый упасть.

– Я не знаю… что здесь произошло,– сказал Маклин, говоря с усилием. Но если все принадлежит теперь нам… то мы переезжаем в трейлер. Уберите отсюда это тело.

Лаури посмотрел ошеломленно.

– Я сам? Я думаю… он должен быть чертовски тяжелым!

– Вытащи его, или присоединишься к нему.

Лаури приступил к выполнению.

– И прибери этот беспорядок, когда вытащишь его,– сказал ему Маклин, идя к куче ружей и винтовок.

Господи, вот это финал! – подумал он. Он не имел ни малейшего представления, что делалось здесь, но Кемпка был мертв, и все как–то оказалось под их контролем. Трейлер был их, еда, вода, арсенал, весь лагерь был их! Он был ошеломлен, все еще возбужденный той болью, которую совсем недавно перенес – но чувствовал себя теперь как–то сильнее, чище. Он теперь чувствовал себя человеком, а не дрожащей, испуганной собакой. Полковник Джеймс Б. Маклин переродился, родился заново.

Лаури почти дотащил Толстяка до двери.

– Я не могу сделать это! – запротестовал он, пытаясь отдышаться. – Он слишком тяжелый!

Маклин резко повернулся, пошел к Лаури и остановился только тогда, когда их лица разделяло четыре дюйма. Глаза Маклина налились кровью, и они уставились друг на друга с напряжением.

– Слушай меня, слизняк,– сказал Маклин. Лаури слушал. – Я теперь здесь вместо него. Я. Я научу тебя дисциплине и контролю, мистер. Я всех научу дисциплине и контролю. Все должно исполняться без вопросов, без колебаний, когда я даю приказ, а иначе будет следовать… наказание. Публичное наказание. Ты хочешь быть первым?

– Нет,– сказал Лаури с улыбкой, испуганным голосом.

– Нет… что?

– Нет… сэр,– был ответ.

– Хорошо. Но ты распространишь слух об этом вокруг, Лаури. Я собираюсь организовать этих людей и прекратить их безделье. Если им не нравится, как я действую, они могут убираться.

– Организовать? Организовать для чего?

– Не приходило ли тебе в голову, что уже наступило время, когда нужно бороться, чтобы сохранить то,