сделал.
— У вас хорошо получилось.
— Я не делал операцию, кретин, — скривился Синклер. — Я платил за нее! Впрочем, главное, что после этого она стала гораздо увереннее себя чувствовать. Жена моя научила ее делать макияж и ухаживать за волосами.
— Ваша жена?
— Да. Они с Деброй примерно ровесницы. — Странное выражение лица Джона не осталось незамеченным. — Моя третья жена, — пояснил он. — Не мать моих сыновей. — Он опять открыл холодильник, нашел морковку и принялся ее грызть. — Дебра очень много работает. Она заслужила хороший фильм. Твое присутствие должно гарантировать, что она его получит. Договорились?
— Договорились, — тихо ответил Джон.
— Хороший мальчик. Теперь слушай меня. — Джо Синклер подошел вплотную. Джон увидел в его глазах глубокий, бесконечный мрак. — У Дебры есть способности. Большие способности. Может, она разбирается в людях не так хорошо, как думает, но я должен тебе кое-что сообщить, а тебе лучше это запомнить. — Его лицо оказалось совсем рядом. — Я на своем веку много перевидал таких, как ты. И вижу тебя насквозь. Тебе плевать на всех, кроме себя. Ну, это я понимаю. Я и сам, может, такой же. Но… Если ты чем-нибудь обидишь Дебру… И если она проронит из-за тебя одну-единственную слезинку… То я разделаю тебя от сих, — ткнул он пальцем в лоб Джону, — и до сих. — Другой рукой Синклер ухватил Джона за яйца. — Понял меня?
— Понял, — ответил Джон.
— Глуп, но не туп, — одобрительно кивнул Синклер, хрумкнул морковкой и повторил:
— Четверг, девять утра. Я пришлю «роллс». Будь здесь. — Джо Синклер вышел в коридор, открыл дверь и вышел на лестничную клетку, даже не оглянувшись.
Глава 13
Комнату заливал золотистый свет предвечернего солнца. Джон подошел к окну эркера и медленно опустился на колени. Он отдавал себе отчет в том, что даже сотню раз повторенная молитва к Пресвятой Деве Марии не утишит бурю, разыгравшуюся в душе. Как он смел вообще проявить такую слабость — появиться в таком месте, оказаться на коленях в жилище порнозвезды? О Господи… Нет, это выше его душевных сил…
Почувствовав за спиной непонятное движение, он, обернулся. Краб решил составить ему компанию. Он приполз на ковер и устроился рядом.
Джон сложил руки, закрыл глаза и подставил лицо солнцу. В молитве он просил наставить его на путь истинный, просил снять невероятную тяжесть с души, успокоить бешено пульсирующую кровь. Ему необходимо выпутаться из этой сети, раскинутой дьяволом.
Щелкнул замок входной двери. Она вернулась домой.
Он резко обернулся, не успев даже сообразить встать с колен, и увидел Дебби — в тех же джинсах и просторном светло-голубом свитере. Она выглядела немного усталой, утомленной, словно не спала как следует несколько ночей подряд. Волосы были влажными — интересно, она принимала ванну или душ? — и убраны в уже знакомый Джону длинный хвост.
Она улыбнулась — словно солнце проглянуло сквозь тучи.
— Я увидела, что записка исчезла, — радостно сообщила она с порога. — Дядюшка Джо не стал бы ее снимать, верно? Я знала, что ты вернешься! Лаки, я так рада тебя видеть! — И только после этого захлопнула дверь.
Джон все еще оставался в той же позе молящегося. Она подбежала, опустилась на колени и поцеловала его в лоб. Прикосновение обожгло кожу. Потом устроилась поудобнее, подставила лицо солнцу и прикоснулась к его руке.
— Я тоже люблю медитировать, — сказала она. — В этом есть кайф. — Закрыв глаза, она начала тихонько мычать.
Я сейчас заору, подумал Джон. Заору так, что стекла вылетят!
— Ты веришь в переселение душ? — внезапно произнесла она и уставилась прямо в лицо своими мягкими серыми глазами.
— Я… — Язык не слушался Джона.
— Я перечитала всю Шерли Маклейн, — продолжала она. — Как-то раз я во сне была египетской царицей и смотрела, как строили пирамиды. Все было совершенно как настоящее. То есть просто потрясающе! Поэтому я начала читать все ее книги. — Она повернулась к нему всем телом и взяла его руки в свои. Золотистый солнечный свет заливал из обоих; тени смешались. — Знаешь, что она говорит? Она говорит, что люди, которые любили друг друга в какой-нибудь из прошлых жизней, обязательно встретятся вновь. Так или иначе, но они должны встретиться. Но бывает, что ты случайно не смог встретить свою любовь, и тогда говорят, что у человека несчастная жизнь. И приходится жить так и надеяться, что в следующей жизни уж наверняка повстречаешь свою родственную душу. Ты веришь в это?
— Нет, — негромко ответил Джон. Он решил, что на такую тему лгать не имеет права.
Глаза ее затуманились разочарованием. Но оно быстро растаяло, как маленькое облачко под ясным солнцем.
— На самом деле я тоже, — призналась Дебби. — Но все равно красиво звучит, правда? — Молчание его она посчитала знаком согласия. — Во всяком случае, свою родственную душу я уже нашла! — Стиснув его ладони, она повторила:
— Я очень рада, что ты вернулся.
— Я не мог иначе, — произнес Джон, не отдавая отчета в своих словах. И спустя некоторое время добавил:
— Ты забрала ключ от велосипеда.
— Угу. Ты решил, что это не самая удачная шутка, да? Ну прости меня!
— Прощаю.
А что ему еще оставалось делать?
Она встала и потянулась:
— Ну и денек выдался! Привет, Единорог! Дядюшка Джо тебя уже покормил? — Она увидела остатки тунца в миске, а потом высыпанное на стол содержимое коробки со сладостями, в том числе пакетики с кокаином. — Это ты?
— Извини, я искал ключ. Не успел собрать.
— Ничего страшного. Я сама. — Она все покидала внутрь, за исключением одного пакетика с белым порошком. Потом повторилась уже знакомая Джону процедура — доставание зеркальца, соломки и лезвия.
Джон быстро встал с пола. Дебби уже сделала две узенькие полоски, вставила в ноздрю соломку и наклонилась, чтобы втянуть в себя порошок.
Но за мгновение до этого Джон успел выхватить у нее соломку. Она уставилась на него в изумлении:
— Эй, ты что…
— Я хочу, чтобы ты так больше не делала, — сказал Джон. Скомкав соломку, он бросил ее в мусорную корзину. — Это гадость… Это грязь… тебе будет плохо.
— Да нет, это очень чистый! — возразила она. — Только вчера купила. — Дебби поднесла зеркальце к носу и втянула в себя одну полоску порошка. Потом облизнула палец, приложила его ко второй полоске и намазала им губы и десны.
Безнадежно, подумал Джон. Он чувствовал себя старой мятой тряпкой.
— Почему ты меня бросил? — Она пристально на него посмотрела. — Там, в «Небесной миле»? Куда ты ушел?
— Я никуда не уходил. Только в туалет отлучился. А когда вернулся, эта трансвест… Я хочу сказать,
