Ощущая наступление невесомости, они с принцем молча продолжили завтрак. Наконец Бетани решилась задать вопрос:
– Как поживает ваша сестра?
В первый прилет Бетани на Сандар принцесса Лара Уолкирк взяла на себя роль ее гида.
– Думаю, занята, как всегда, – ответил Филипп. – Готовится к свадьбе.
– Чьей свадьбе?
– Своей. Она выходит замуж в следующий сезон таяния ледников.
– Как интересно! И как давно она помолвлена?
– Наверное, лет пятнадцать, – ответил Филипп.
– Вы шутите!
– Ничуть. Она была помолвлена еще в шестилетнем возрасте. Разве она вам не говорила?
– Нет, разговор на эту тему как-то не заходил.
– Странно. Официальная дата была назначена лет пять назад полным составом коллегии Королевских Советников.
– А разве ее мнения при этом не спросили?
– Разумеется, нет, с какой стати?
– Мне всегда казалось, что в таких вопросах люди должны решать сами за себя.
– Простые люди, но только не сандарская принцесса. Подобные браки – часть государственной политики.
– И кто этот счастливец?
– Основной претендент на ее руку – граф Клэрмор.
– Основной претендент?
Филипп умолк, раздумывая над тем, как лучше объяснить Бетани брачные обычаи сандарцев. Наконец он произнес:
– Есть немало оснований для того, чтобы планировать брачный союз особ королевской крови заранее, лет за десять, если не больше. Подобные союзы всегда становятся предметом длительных переговоров, так что чем раньше их начать, тем лучше. К тому же необходимо внушить простонародью чувство стабильности, дать людям время привыкнуть к новому положению вещей. И, что самое главное, немало времени требуется для того, чтобы по достоинству оценить качества избранника или избранницы, убедиться в том, что ему или ей по плечу нелегкая ноша управления планетой.
– На Земле у многих народов также существовал обычай помолвки в детском возрасте, и по тем же причинам, – кивнула Бетани.
– Но таких проблем, как у нас, нет ни у кого другого, – продолжал Филипп. – Мы с самого начала нашей истории вынуждены воевать с рьяллами, и у нас существует традиция отправлять детей из благородных семей служить на флот. А это означает, что жених или невеста рискуют погибнуть в космическом сражении, что, в свою очередь, подорвет стабильность, к которой мы так стремимся. Чтобы избежать возможных осложнений, мы назначаем для принцессы основного претендента и по крайней мере одного претендента второй очереди. В случае Лары – это граф Родстон. Случись что с Клэрмором, Лара выйдет замуж за Родстона.
Интересно, подумала про себя Бетани, как должна чувствовать себя женщина, если ее, как корову- рекордсменку на аукционе, отдают в руки тому, кто предложил за нее самую высокую цену, а он, после того как невеста свыкнется с этой мыслью, возьми и передумай. Представив себя на месте Лары, Бетани даже поежилась, но в следующий момент ей в голову пришла новая мысль. Она посмотрела на Филиппа, который как раз допивал свой кофе.
– До меня только что дошло, что и вы тоже помолвлены.
Тот кивнул:
– С трех лет. Хотите взглянуть на ее фотографию?
– Еще бы.
Принц вытащил из кармана небольшую голографическую карточку и протянул ее Бетани. Та взяла ее в руки, чтобы лучше рассмотреть. На фотографии симпатичная юная блондинка скорчила перед камерой забавную гримасу, однако это ничуть не уменьшило ее ослепительной красоты.
– Леди Донна Элизабет Карендейл, моя будущая королева. Я сделал этот снимок на пикнике, года три назад. Донна все время просит меня, чтобы я его порвал, но мне он нравится куда больше, чем все эти официальные портреты.
– Какая она хорошенькая, – согласилась Бетани. – И у вас тоже есть претендентка второй очереди?
– Целых две, – ответил Филипп и улыбнулся. – Хотя, надеюсь, они вряд ли мне понадобятся.
– И когда же состоится знаменательный день?
– Вскоре после того, как мы вернемся из экспедиции. Я заранее приглашаю вас на нашу свадьбу.
– Сочту за высочайшую честь, Филипп, – улыбнулась Бетани.
– Тогда считайте, что приглашение уже у вас в кармане.
– Знаете, в таком случае вы мне тоже кое-чем обязаны, – ответила Бетани и принялась рассказывать наследному принцу об их с Ричардом планах сочетаться браком на Земле.
– Прекрасная мысль, – произнес тот. – А почему я не слышал об этом раньше?
– Мы не хотели бы распространяться об этом, – предупредила его Бетани. – А то все вокруг только и будут что давать нам советы.
– Обещаю никому не говорить, – заверил ее принц и начертил в воздухе пальцем какую-то фигуру, смысл которой остался для Бетани непонятным.
Тем временем Уолкирк заговорил вновь:
– Как я понимаю, после посещения Сандара вы стали большим спецом по нашим врагам?
– Альта нуждалась в специалистах по рьяллам, – подтвердила Бетани, – и я, как историк-компаративист, подумала, что это по моей части.
– Вам знакомы такие работы, как «Справочник по социальному поведению рьяллов» Бакмена или «Нравы и обычаи рьяллов» Адамсона?
– Да-да, – кивнула Бетани. – Хотя, признаюсь, я не совсем разделяю точку зрения Бакмена. Должна сказать, что после всех моих научных изысканий у меня возникло чувство, что мы недопонимаем рьяллов, упрощаем мотивы их действий.
– Вы не одиноки в таких подозрениях, – заметил Филипп. – Я знаю немало людей, которые посвятили жизнь изучению кентавров, и все они говорят примерно то же самое.
– Больше всего меня у рьяллов поражает мифология, связанная с объяснением сверхновой. Во всем остальном они более разумны и реалистичны. Но как только дело касается взрывающихся звезд, они в суеверности не уступают цыганам древности.
– Зная их историю, разве можно им это поставить в упрек? – заметил принц.
В течение столетия, после того как беженцы с Нью-Провиденс переселились на Сандар, им не раз пришлось сражаться с рьяллами. Число же мелких космических стычек перевалило за сотню. Обычно пораженное судно уничтожалось до конца. Бывало, однако, что такому кораблю удавалось избежать уничтожения, но полученные повреждения не позволяли ему добраться до базы. В таких случаях обе стороны предпринимали все для того, чтобы спасти экипаж. Ведь в войне между враждующими космическими расами пленники на вес золота.
В течение десятилетий сандарцам постепенно удалось захватить некоторое количество пленных. Кроме того, они забирали с пораженных судов тела погибших рьяллов, по которым затем изучали анатомию и физиологию «кентавров». Что касается живых, то сандарцы пытались проникнуть в глубины их сознания, разгадать их внутренний мир, их мысли и чувства – правда, с гораздо меньшим успехом.
Вскоре выяснилось, что рьяллы, как и люди, в культурном отношении отличаются друг от друга. Мировоззрение конкретного рьялла зависело от того, где и в какой среде он получил воспитание. Например, пленники с Авадона – как условно был назван крупнейший из населенных рьяллами миров – не употребляли в пищу определенные виды мяса, в то время как для их собратьев с Беластона это было излюбленным лакомством. Пленники с Капреля в условиях отсутствия иных материалов строили себе жилища из камышей, рьяллы с Дартана предпочитали рыть норы. Но при всех их различиях всех их объединяет одно – легенда о Быстрых Пожирателях. Около тридцати тысяч лет назад человечество и рьяллы находились на примерно
