– Вы можете мне ничего больше не говорить, – попытался успокоить меня Дэвис. Он уже заканчивал перевязывать мою ногу. – Так нормально?
Я попытался сделать несколько шагов.
– Хорошо. Большое спасибо. Но будет еще лучше, если мы раскупорим вот эту бутылку. Только наденьте пижаму. Даже если мы лунатики и обречены бродить по ночам, естественней, если мы делаем это в соответствующем облачении.
Сам я с остервенением тер голову полотенцем. В этой ситуации даже единственный мокрый волос на моей голове показался бы подозрительным.
– У меня не так уж много информации, – начал я. – Но то, что мне известно, – довольно печально.
Дэвис налил мне солидную порцию виски, свою, гораздо менее солидную порцию он разбавил водой. Я глотнул. У виски был тот специфический вкус, какой возникает после того, как вы вволю, до судорог поплавали в холодной воде, часа два гребли при пронизывающем ветре, а перед этим несколько раз окончательно попрощались с жизнью.
– Я добрался туда без осложнений. Сначала я спрятался за мысом, ожидая ночи, а потом на веслах выплыл к островку. Там я оставил лодку. До корабля я добрался под водой. Это был «Нантесвилль». Естественно, они изменили название, и теперь он под другим флагом. Из белого его перекрасили в черный, а надстройка теперь серая. Но я узнал его. Я еле доплыл. Пришлось бороться с течением. Это стоило мне полчаса каторжного труда. Если когда-нибудь мне снова придется повторить этот подвиг, меня наградят посмертно.
– Я где-то читал, что здесь самое сильное течение шотландского побережья…
– Честно говоря, у меня нет охоты сравнивать. Добравшись до корабля, я минут десять отдыхал, держась за перо руля, чтобы суметь забраться по канату.
– Рискованно.
– Не слишком. Было темно хоть, глаз выколи. К тому же я был осторожен и не рассчитывал на то, что вокруг дебилы. Я подтянулся на канате и увидел на палубе двоих или троих. Всего на корабле семь-восемь человек. Настоящая команда исчезла.
– Она может быть на корабле?
– Не знаю. Во всяком случае, никаких следов не осталось. Я даже не знаю, живы ли они. Как только я оказался на корабле, везение кончилось. Идя к мостику, я сразу же наткнулся на какого-то человека. Я махнул ему рукой и что-то пробормотал. Он мне что-то ответил, я не понял, что. На всякий случай я незаметно пошел за ним. Он дошел до камбуза и доложил по телефону, что по кораблю шатается кто-то чужой, возможно, из команды и, возможно, хочет сбежать. Я не мог заставить его замолчать: его револьвер был направлен на дверь, в которую мне пришлось бы войти. Тогда я побежал в сторону мостика.
– В сторону мостика? Кэлверт, когда вы последний раз были у психиатра? Вы же почти попались!
– У меня не было выбора. Кроме того, я сделал ставку на то, что они считают меня одним из испуганных и потому безопасных матросов «Нантесвилля». Если бы с самого начала они заметили комбинезон аквалангиста, меня изрешетили бы в ту же секунду. Но не это важно. Главное, что с тех пор мне уже не везло. По дороге я встретил еще одного. Тот не обратил на меня внимания – очевидно, он еще не знал о тревоге. Я побежал на бак и спрятался за лебедкой. Минут десять они сильно шумели. Светили прожекторами, искали, ругались. Потом все пошли на корму – наверное, решили, что я вернулся туда.
Это дало мне возможность забраться на мостик и обыскать каюты офицеров. Они были пустые. У механика мебель была перевернута, а на ковре осталось пятно засохшей крови. В соседней каюте койка капитана буквально пропиталась кровью.
– Ведь их предупредили, чтобы они не оказывали сопротивления!
– Да, я знаю. Потом я нашел Бейкера и Дельмонта.
– Так вы нашли их… – Дэвис вглядывался в дно пустого стакана. Его лицо ничего не выражало. Может быть, так он старался облегчить мою боль. Но ее невозможно было облегчить.
– Дельмонт пытался вызвать помощь. Его предупредили, чтобы он не делал этого. Разве что произойдет нечто экстраординарное. Скорее всего, его нашли и демаскировали. Ему вогнали в спину тринадцатимиллиметровую стамеску и втащили в каюту радиста рядом с радиорубкой. Бейкер, судя по всему, тоже пришел туда позднее, переодевшись в военную форму… Последняя отчаянная попытка… В руке он держал револьвер, но смотрел и целился не в ту сторону. Его спина оказалась мишенью для той же стамески.
Дэвис налил себе порцию виски явно большую, чем обычно. Запрокинув голову, одним глотком он выпил полстакана.
– Я думаю, они не все ушли на корму? – спросил он. – Наверняка остались полномочные представители, чтобы вас встретить.
– Да. Это было очень торжественно. Они вежливые и умные люди. Они оставили для встречи со мной делегацию в составе одного человека. Рядом с ним второй был бы лишним. Я знаю, это он убил Бейкера и Дельмонта. И я знаю, что, если мы с ним еще раз встретимся, мне вряд ли опять повезет.
– Но вы живы. Значит, счастье все-таки не оставило вас…
Самое большое, чего я хотел в эту минуту, – иметь возможность передать девять десятых своего счастья Бейкеру и Дельмонту. Я знаю, Дэвис считает, что в их смерти виновен я. Так же будет думать командир. А самое страшное, что я и сам думал так же.
– Дед Артур… – начал Дэвис. – Вам не кажется…
– Да оставьте вы в покое деда Артура! Я плевать на него хотел! Вы что думаете, мне это легко?!
Оказалось, что уже долгое время во мне копилась злость. Теперь она вырвалась наружу.
По лицу Дэвиса пробежала тень. И я не заметил в ней теплоты или сочувствия.
– Вернемся к «Нантесвиллю», – посерьезнел он. – Сейчас, когда вы идентифицировали корабль, когда
