калибра. Дуло кольта он приставил к виску Ангелины Уотерспун, которая остолбенела от страха. За спиной бизнесмена стояли вооруженные Ахмед, Александр и Аристотель, которые наставили свои пистолеты на Ирен Чариал и ее подругу Евгению. Девушки выглядели не лучше Ангелины.
— Подождите, капитан, — сказал Андропулос, — мы отправимся вместе с вами.
— Ради бога, что все это значит? — раздался голос адмирала Хокинса, который в равной степени был и ошарашен, и взбешен. — Вы что, совсем из ума выжили?
— Ничего подобного. Просто мы отплываем вместе с ними. — Он вдавил ствол пистолета в висок Ангелины с такой силой, что та поморщилась от боли. — Только после вас, миссис Уотерспун.
Шестеро человек спустились по трапу и поднялись на борт «Ангелины». Андропулос наставил свой кольт на Тальбота и Ван Гельдера.
— Пожалуйста, без всяких необдуманных поступков, в том числе и геройских, — предупредил он. — В особенности геройских. В противном случае возможны весьма печальные последствия и для вас, и для трех молодых дам.
— Вы шутите? — спросил Тальбот.
— Кажется, ваше железобетонное спокойствие рухнуло? Будь я на вашем месте, капитан, не стал бы принимать меня за шутника.
— А я и не принимаю. — Тальбот не пытался скрыть свое огорчение. — Я считал вас богатым бизнесменом и человеком чести, но теперь вижу, кто вы на самом деле. Как говорится, на ошибках учимся.
— Вам уже поздно учиться на своих ошибках. Вы правы только в одном: признаюсь, я действительно богатый бизнесмен. Очень богатый. Что же касается второго... — Он с безразличным видом пожал плечами. — У каждого свои представления о чести. Давайте не будем терять времени. Посоветуйте этому молодому человеку, — Денхольм стоял на носу баркаса всего в двух метрах от них, — точно исполнять полученный приказ. Приказ, который вы, капитан, ему отдали. А именно: не включать двигатели, пока мы не отойдем на расстояние трех миль от него, а затем кружить вокруг нас на этом расстоянии, отклоняя в сторону ненужных гостей.
— Лейтенант Денхольм прекрасно знает свои обязанности.
— В таком случае отходим.
Ветер был свежим, но не сильным. «Ангелине» потребовалось некоторое время, чтобы преодолеть первоначальную инерцию и развить три-четыре узла в час. «Ариадна» осталась за кормой. Минут через пятнадцать она уже была на расстоянии примерно мили.
— Прекрасно, — заявил Андропулос, — просто чудесно, когда все идет как по маслу. — В его голосе прозвучало удовлетворение. — Вы поверите мне, коммандер Тальбот, если я скажу, что искренне люблю свою племянницу и ее подругу Евгению и даже миссис Уотерспун?
— Не знаю, почему я должен вам верить, и не понимаю, какое это имеет ко мне отношение.
— Поверите ли вы мне, если я скажу, что с их головы не упадет ни один волос?
— Боюсь, что поверю.
— Боитесь?
— Другие не поверят или не будут знать, верить этому или нет, в результате девушки превратятся в прекрасных заложников.
— Вот именно. Нет нужды говорить о том, что им ничего не угрожает. — Он в задумчивости посмотрел на Тальбота. — Я смотрю, вас совершенно не интересуют мотивы моего поведения.
— Почему же не интересуют? Очень интересуют, но никто не становится богачом, занимаясь обыкновенной болтовней. Если бы я спросил вас, вы ответили бы мне в точности то, что хотели, и ни словом больше.
— А ведь действительно. Подойдем к вопросу совершенно иначе. Эти три девушки для меня не представляют никакой угрозы, чего не скажешь о вас с Ван Гельдером. Я с моими друзьями считаю вас необычайно опасными типами. Мы уверены, что вы способны разработать дьявольски хитрые планы и, осуществляя их, готовы прибегнуть к насилию, если у вас появится хоть малейший шанс на успех. Надеюсь, вы понимаете, почему мы вынуждены лишить вас свободы действий. Я останусь здесь, за штурвалом. Вы же вдвоем в сопровождении трех девушек пройдете в салон, где Аристотель, прекрасный специалист по морским узлам, свяжет вам руки и ноги, а Александр, который так же свободно обращается с пистолетом, как Аристотель с веревками, будет следить за тем, чтобы все шло мирным путем.
Хокинс склонился над профессором Уотерспуном, который лежал на диване в офицерской кают-компании. Уотерспун, производивший странные булькающие звуки — нечто среднее между стонами и проклятиями, пытался открыть глаза. Наконец ему почти это удалось.
— Что, черт побери, произошло? — Понять его можно было с большим трудом, потому что произносимые им звуки напоминали астматическое хрипение. — Где я?
— Выпейте это.
Хокинс взял его за плечи и поднес ко рту стакан с бренди. Уотерспун сделал несколько глотков, поперхнулся, а затем допил все до дна.
— Что случилось? — повторил вопрос профессор.
— Вас ударили чем-то тяжелым по голове, — сказал Грирсон, — скорее всего, рукояткой пистолета.
Уотерспун попытался сесть.
— Кто?
— Андропулос, — сказал Хокинс, — или кто-то из его сообщников. Еще немного бренди ему можно, доктор?
— Обычно говорят, что нет, — ответил Грирсон, — но в данной ситуации можно разрешить. Я знаю, профессор, что затылок у вас ужасно болит, поэтому не прикасайтесь к нему. Кровоточит, напух, но кость цела.
— Андропулос захватил ваше судно, — сказал Хокинс, — конечно, вместе с бомбой, и взял заложников.
Уотерспун кивнул и зажмурился от боли.
— Как я понимаю, моя жена среди них.
— Очень сожалею, профессор. И еще Ирен Чариал и ее подруга Евгения. Мы не могли их остановить.
— А вы пытались?
— А вы стали бы пытаться, если бы увидели дуло кольта, приставленное к виску вашей жены? И остальные пистолеты, приставленные к вискам других девушек?
— Пожалуй, не стал бы. — Уотерспун покачал головой. — Я стараюсь представить себе ситуацию. Но когда голова все равно что спелая тыква, готовая лопнуть в любую минуту, сделать это непросто. Тальбот и Ван Гельдер — что с ними?
— Мы не знаем. Скорее всего, на них надели наручники или сделали что-нибудь в этом роде.
— Или навечно отправили в мир иной. Ради бога, адмирал, скажите, что за всем этим кроется? Может, этот Андропулос сошел с ума?
— Думаю, сам он считает, что совершенно здоров. У нас есть все основания полагать, что это профессиональный преступник международного класса. Многие годы занимается терроризмом и контрабандой наркотиков. Вдаваться в детали сейчас нет времени. Дело в том, что лейтенант Денхольм вскоре отплывает на баркасе вслед за ними. Как вы себя чувствуете? Готовы ли вы отправиться вместе с ним?
— Чтобы преследовать преступников? Взять на абордаж «Ангелину» и захватить их? Так, да?
— Извините, профессор, но у вас работают не все цилиндры. Если баркас приблизится к «Ангелине» на расстояние меньше двух миль, атомная бомба под воздействием шума моторов баркаса может сдетонировать.
— Как вы справедливо заметили, я действительно не в лучшей форме. Но если у вас есть ружья или пистолеты, прихватите их с собой. Так, на всякий случай.
— Никакого оружия мы не возьмем. Если последует обмен выстрелами, то вы прекрасно понимаете, куда полетит первая пуля. Так?
— Да, понимаю. Вы четко изложили суть дела, лучше не скажешь. Еще меньше часа тому назад вы
