Именно в этот момент президент потерял вдвое больше голосов потенциальных избирателей, чем приобрел ранее, утверждая, что пожертвует собой ради Америки. Политики вообще люди искушенные и довольно толстокожие, но до сих пор президенту не доводилось сталкиваться с таким маккиа-велиевским подходом. У себя дома, в кругу семьи, президент может себе позволить крепкое выражение, но только не в своих обращениях к избирателям. Однако сейчас его вряд ли можно было за это винить. Президент напрочь забыл о том, что за ним наблюдают миллионы сограждан и воззвал к Небу, требуя справедливости. Он стоял, подняв голову и воздев руки. Лицо его стало багровым.
— Вам мало полумиллиарда долларов! Вы хотите получить еще и полное прощение!
Президент перевел взгляд с безоблачного неба на Брэнсона и обрушил на него всю мощь своей ярости, но гром небесный не поразил вымогателя.
— У вас приготовлены сердечные средства? — тихо спросил Брэнсон у врача.
— Прекратите издеваться над президентом! — отрубил медик.
— Вы негодяй! — продолжал клеймить Брэнсона президент. — Если думаете...
Картленд коснулся руки президента и прошептал:
— Не забывайте, на вас смотрят телезрители!
Президент оборвал себя на полуслове. Он опомнился и в ужасе закрыл глаза. Потом снова открыл их, покосился на камеру и заговорил уже гораздо спокойнее.
— Я как лицо, избранное американским народом, не поддамся на шантаж. Американский народ на это не пойдет. Демократия на это не пойдет. Мы будем сражаться с подобным злом...
— Каким образом? — поинтересовался Брэнсон.
— Каким образом? — президент изо всех сил старался сдержаться, но еще не вполне овладел собой. — У нас есть ЦРУ и ФБР, в наших руках ресурсы всей страны, армия, призванная охранять закон и порядок.
— Новые выборы состоятся только через пять месяцев, а что сейчас?
— После того как я проконсультируюсь с членами своего кабинета...
— Вы сможете консультироваться, с кем угодно... если я вам позволю. Мне необходимо полное прощение, в противном случае вы пробудете на упомянутом тропическом острове бесконечно долго.
Как я уже говорил, большая часть острова — настоящий рай. Однако небольшая его часть очень напоминает остров Дьявола. Генералиссимус построил там тюрьму для своих политических противников, а поскольку ему до них дела нет, эти люди остаются там навечно, чему очень помогают изнурительный труд, лихорадка и голод. Мне трудно представить короля с мотыгой в руках. Да и вас тоже.
А вместо того чтобы рассуждать о моральном облике нации, лучше подумали бы о том сложном положении, в котором окажутся ваши гости. Не секрет, что и у короля, и у принца есть доверенные министры и родственники, которым не терпится занять их троны. Если ваши гости долго пробудут на Карибских островах, им некуда будет возвращаться. Вы, конечно, понимаете, что американское общественное мнение никогда не допустит, чтобы вы имели дело с узурпаторами, тем более что в подобном положении король и принц окажутся по вашей вине. В ноябре в стране разразится кризис. Кризисная ситуация с Сан-Рафаэлем наступит еще быстрее. Даже если не будет эмбарго, цены на нефть все равно возрастут вдвое. В любом случае в Соединенных Штатах начнется экономический спад. История вас проклянет. Вы войдете в нее как самый глупый из президентов, который довел свою страну до разрухи. По этому поводу вас даже занесут в Книгу рекордов Гиннееа.
— Вы закончили? — Как ни странно, гнев президента бесследно улетучился, и теперь он держался с достоинством.
— На данный момент, да, — Брэнсон сделал знак операторам, что пресс-конференция окончена.
— Могу я побеседовать с королем, принцем, членами моего кабинета и начальником полиции?
— Почему бы нет? Особенно если это поможет вам быстрее принять решение.
— Мы можем поговорить без свидетелей?
— Конечно. В вашем автобусе.
— Нам никто не помешает?
— Мы поставим охранника снаружи. Как вы знаете, автобус звуконепроницаем. Можете беседовать спокойно, вам никто помешает, это я обещаю.
Все, кроме Брэнсона и его людей, ушли. Питер знаком подозвал Крайслера, своего эксперта по средствам связи.
— В каком состоянии жучок в президентском автобусе?
— Работает нормально.
— Наши друзья хотят провести секретное совещание. У тебя нет желания отдохнуть в нашем автобусе? Мне кажется, ты очень «устал».
— Да, пожалуй.
Крайслер вошел в третий автобус, сел у панели управления, щелкнул выключателем и взял один наушник. Послушав, он остался доволен. Молодой человек нажал на кнопку, магнитофон заработал.
— Ну и как вам спектакль? — спросила Ревсона Эйприл Венсди.
— Хотел бы я посмотреть на Мильтона, когда они вернутся в конце дня!
Молодые люди неторопливо прогуливались вдоль западного ограждения моста. Поблизости никого не было.
— Какая игра! Репетиция испортила бы все дело.
— Конечно. Он еще совсем мальчишка, наш дорогой Питер Брэнсон! У него отличная голова. Как мы уже знаем, этот человек все предвидел, заранее обо всем позаботился. Им можно было бы восхищаться, если не знать, что он получит полмиллиарда практически ни за что. В душе у этого парня вакуум, он настоящий моральный урод. С обычными представлениями о добре и зле к нему нельзя подходить. Такие понятия для Брэнсона просто не существуют. В нем чувствуется какая-то странная пустота.
— Ну, его банковский счет пустым не будет!
— Так или иначе, но Брэнсон поставил нас в затруднительное положение.
— Вы собираетесь что-нибудь предпринять?
— Намерения — это одно, достижения — другое.
— Но вы же не можете просто прогуливаться здесь и ничего не предпринимать. После того, что вы мне рассказали сегодня утром...
— Я помню об этом. Давайте немного помолчим. Мне нужно подумать.
Некоторое время спустя Ревсон заговорил снова.
— Что ж, я подумал.
— Не тяните, рассказывайте!
— Вы когда-нибудь были больны? Девушка удивленно подняла брови, отчего ее и без того огромные зеленые глаза стали еще больше. Рестон вдруг подумал, что эти глаза могут совратить святого. Чтобы не отвлекаться, он отвел взгляд в сторону.
— Разумеется, мне доводилось болеть. Все когда-то болеют.
— Я имел в виду серьезную болезнь, пребывание в больнице.
— Нет, никогда.
— Вы скоро туда попадете. Если, конечно, готовы мне помочь.
— Я уже сказала, что помогу.
— Прелестная молодая женщина может неожиданно заболеть. Конечно, здесь есть определенный риск. Если вас разоблачат, Брэнсон сумеет развязать вам язык. На карту поставлено полмиллиарда долларов. Вы у него очень быстро заговорите.
— Не сомневаюсь. Я вовсе не героиня, к тому же не умею терпеть боль. На чем меня могут поймать?
— Вы должны будете доставить одно письмо. А сейчас вы не могли бы оставить меня на некоторое время одного?
Рестон снял с плеча фотоаппарат и сделал несколько снимков: автобусы, вертолеты, зенитки, охрана из числа команды Брэнсона. Он очень старался, чтобы все это получилось на фоне южной башни и контуров Сан-Франциско на заднем плане. Любому стороннему наблюдателю сразу было бы ясно, что перед ним профессионал, поглощенный своим делом. Через некоторое время Пол переключил свое внимание на врача
