Умереть, как подобает солдату и джентльмену.
— Заканчивайте игру, Мак-Лауд! — пригласил он Дункана.
— Вы же знаете, — ответил тот, отходя в сторону, — что в наши игры лучше играть без зрителей.
Затем странный слуга пошел к карете, захлопнул ожидающую его раскрытую дверцу и поднял с земли кнут и вожжи, которые уронил раненый кучер. На мгновение он остановился и, повернувшись к Уолтеру, который стоял на месте, с трудом переводя дыхание и раздувая ноздри, сказал:
— Не волнуйтесь, мы с вами еще встретимся.
Не добавив больше ни слова и даже не обернувшись, Мак-Лауд влез на козлы, посадил поудобнее раненного и тронул карету. Лошади медленно, словно нехотя, двинулись по дороге мимо большого камня с надписью «До Дувра 25 миль». Все дальше и дальше, оставляя позади себя неудачливого грабителя, который удивленно смотрел вслед уезжающим и не шевелился.
Мак-Лауд взмахнул рукой, — и из-за удаляющейся кареты вспыхнула серая молния. Перевернувшись несколько раз в воздухе и сверкая полированным эфесом, зильбер упал на землю в нескольких шагах от Райнхардта.
…Отразив великолепную грациозную атаку, так напоминавшую Дункану о существовании Уолтера Райнхардта, он спросил:
— Где вы учились фехтовать?
Ребекка на мгновение замерла и, улыбнувшись, ответила:
— У меня было много учителей. Я даже кое-чему уже научилась у вас.
Помедлив мгновение, она вновь, как играющая кошка лапкой, заработала зильбером. Совершенно безопасно: мягкой, со спрятанными когтями лапкой, но в то же время можно было предположить — и не без оснований, — что игра в какой-то момент способна стать серьезной, смертельной битвой. Мак-Лауду это все совершенно не нравилось, и поэтому он просто опустил свою саблю.
Она удивленно посмотрела ему в глаза и тоже замерла.
Все, решительно все с этой странной женщиной складывалось не так, как всегда. Любое движение вдруг обретало какой-то загадочный для самого Дункана смысл, над которым ему предлагалось хорошо подумать. Это раздражало, он все время чувствовал себя не в своей тарелке.
Действительно, ситуация более, чем странная. Вдруг появляется женщина, неуловимо похожая на Уолтера, причем Райнхардт неизвестно еще жив или мертв. Его присутствия Дункан не ощущал. Далее, она приходит в магазин и идет прямо к зильберу, который, кстати, принадлежал именно Райнхардту. Узнать эту саблю из множества других мог бы только тот человек, который видел ее раньше. Потому что с виду это самый обыкновенный, ничем не примечательный клинок. После этого женщина приглашает его к себе домой — и зачем? С какой целью?
Пофехтовать.
Ее стиль так похож на стиль Уолтера, что ошибиться невозможно. И дом именно такой, в каком, наверное, жил бы тот, но его присутствия здесь не ощущается. Все это слишком просто и слишком странно.
Неловко потоптавшись на месте, Дункан подо-шел к Ребекке и, забрав из ее руки зильбер, спросил:
— Так вы хотите купить этот клинок?
Ему вдруг показалось, что она сейчас расхохочется, но лицо Ребекки оставалось каменным, не дрогнул ни один мускул. Только глаза…
— Когда буду готова, — кокетливо ответила она, — я сама за ним явлюсь. А теперь, извините, мне пора уезжать. До свидания.
Она кивнула головой и вышла из фехтовальной залы, а Дункан так и остался стоять на месте с удивленным лицом, держа в руках две сабли.
Простояв так еще минут пять и поразмышляв о странности всего здесь происходящего, Дункан подошел к шкафчику, вернул на место спортивную саблю и, прихватив с кресла брошенную куртку, пошел к выходу.
Похоже, что Ребекка сказала правду. Она жила совершенно одна, и в доме никого не было. Жилище этой удивительной женщины походило на могилу, такая здесь стояла тишина. Все вещи находились точно на своих местах. Казалось, ничего не изменялось уже по крайней мере лет двести.
Дункан вышел наружу. В парке тихо, по-осеннему сумрачно и пахнет мертвой листвой.
«Ну и ну», — подумал Мак-Лауд и пошел к своей машине.
Он сел за руль и совершенно отчетливо осознал, что теперь о спокойной жизни можно забыть навсегда. Вновь эта проклятая игра не оставила ему выбора и придется играть.
Хотя присутствия противника он по-прежнему не чувствовал.
9
Такие дни осенью выдаются не так уж часто. Солнечно, тихо, только листья падают с поникших деревьев и шуршат. Как сказал Ричи, «хорошее время для талантливых людей». Действительно, хорошее время. Муниципалитет закупил Тессину композицию для центрального парка, и теперь Ричи, Тесса и Дункан носят гипсовые громадные кольца и устанавливают их на специально отведенной для этого лужайке. Ричи только и говорит об этом и еще о том, как полезно приносить людям пользу и при этом получать большие деньги. Это у него, наверное, все еще не прошел восторг после устройства на новую работу.
Тесса тоже счастлива, но сейчас ее занимает совсем другое. Поэтому она, не переставая, задает Дункану вопросы:
— А она смертная?
