торговле мебелью, крайне убыточный. И вместо того чтобы признать неудачу, Мередит открывает специальную секцию музейной антикварной мебели, о чем немедленно начинают писать газеты, и приток покупателей в магазин значительно возрастает, поскольку куча зевак с утра до вечера торчит в магазине, чтобы полюбоваться на мебель, взятую напрокат из музеев. И раз они уже все равно пришли, значит, начинают бродить по отделу с обычной мебелью и, естественно, тратят денежки у «Бенкрофт», вместо того чтобы отправиться в обычные пригородные мебельные магазины.
Тогда папаша делает ее менеджером по связям с общественностью. Совершенно бессмысленная должность. Обязанности такого рода сводятся к высылке пожертвований в различные благотворительные фонды да организации рождественского карнавала в концертном зале. Только мисс Бенкрофт немедленно принимается выдавать идеи куда поинтереснее, чем обычные показы моделей. Она использует также семейные связи с симфоническим оркестром, оперной труппой, художественными музеями и тому подобное. Например, она уговорила администрацию Чикагского музея изобразительных искусств открыть в магазине выставку, а во время рождественского сезона балетная труппа ставила в концертном зале «Щелкунчик». Естественно, пресса подняла настоящую бурю, что, в свою очередь, привлекло к «Бенкрофт энд компани» повышенное внимание чикагцев и помогло создать более блестящий имидж магазина. Наплыв покупателей был поистине рекордным, и отец перевел ее в отдел по сбыту одежды известных модельеров. На этот раз она обязана успехом не только своим талантам, но и исключительной внешности. Я видел ее фото в газетах, она не только элегантна, но и ослепительна. Некоторые из европейских модельеров, очевидно, поддались обаянию девушки, особенно когда она самолично посетила их, чтобы уговорить открыть в «Бенкрофт» свои секции. Один из них, Бергдорф Гудмен, не только согласился на ее просьбу, но и заключил договор, по которому обязался продавать свою одежду исключительно в «Бенкрофт» при условии, что сама мисс Бенкрофт будет появляться на публике в его нарядах. Потом он смоделировал для нее целую коллекцию платьев, которые она, конечно, надевала на различные приемы и вечеринки. Публика и пресса просто с ума сходили, а женщины буквально осаждали отдел модной одежды. Прибыли европейских модельеров взлетели до небес, как и прибыли «Бенкрофт», а те, кто до сих пор держался в стороне, отказались от работы с другими магазинами и пришли в «Бенкрофт».
Фаррел окинул его нетерпеливым взглядом поверх отчета, который держал в руках.
— Что вы хотите всем этим доказать?
— Сейчас объясню. Талант к торговле у мисс Бенкрофт в крови, но особенно ее способности проявляются в анализе и перспективном планировании, чем она сейчас и занимается. Ей удалось убедить отца и совет директоров начать программу расширения торговой сети и открыть магазины в других городах. Чтобы финансировать это предприятие, им необходимы сотни миллионов долларов, поэтому они идут обычным путем, берут кредиты в банке, потом выбрасывают часть акций на продажу на Нью-Йоркской фондовой бирже.
— И какая тут разница? — коротко осведомился Фаррел.
— Почти никакой, если бы не два обстоятельства. Они расширяются так быстро, что не успевают выплатить кредиты, а большую часть прибылей используют на открытие новых магазинов. Поэтому у них просто недостаточно наличных, чтобы выдержать неожиданные экономические потрясения. Откровенно говоря, не могу понять, чем они собираются заплатить за участок в Хаустоне. Кроме того, за последнее время произошла целая лавина насильственных захватов, когда одна сеть магазинов поглощала другую. Если кто-то решит захватить «Бенкрофт», сможет сделать это почти без борьбы. Фирма сама просится в руки. И, — подчеркнул Питер, — думаю, кое-кто это заметил.
Вместо сочувствия, которое рассчитывал увидеть Питер, на лице босса промелькнуло странное выражение, нечто вроде радости или удовлетворенности.
— Это правда?
Питер кивнул, слегка расстроенный непривычной реакцией на столь тревожные новости.
— По-моему, кто-то начал тайно скупать акции «Бенкрофт», чтобы наложить лапу на компанию. Причем приобретает их малыми пакетами, чтобы не возбудить подозрений «Бенкрофт энд компани», Уолл-стрит и Комиссии по ценным бумагам и биржам.
Показав на компьютерные мониторы, Питер спросил:
— Можно?
Фаррел кивнул. Питер поднялся и подошел к длинному столу. Первые два компьютера непрерывно выдавали информацию из всех отделений «Интеркорпа», которую Фаррел время от времени просматривал, третий был выключен. Питер нажал кнопку; пальцы забегали по клавиатуре. На дисплее появились буквы: ДАННЫЕ О СОСТОЯНИИ ДЕЛ «БЕНКРОФТ ЭНД КОМ-ПАНИ» ТОРГОВЫЙ КОД «Б & K» .NYSE.
— Взгляните.
Питер показал на колонку цифр.
— Если не считать последних шести месяцев, акции «Бенкрофт» имели стабильную стоимость — десять долларов за акцию. В неделю продавали в среднем сто тысяч акций. Но вот уже полгода стоимость постепенно росла, пока не дошла до двенадцати долларов, а объем продаж значительно увеличился.
Он нажал другую клавишу, и экран потемнел. Молодой человек, хмурясь, обернулся к Фаррелу:
— Это всего лишь предположение, но думаю… какой-то сильный противник пытается приобрести контроль над компанией.
Мэтт встал, положив резкий конец дискуссии:
— Либо это, либо акционеры считают акции «Бенкрофт» выгодным долгосрочным вложением. Так что мы все-таки постараемся приобрести хаустонский участок.
У Питера, понявшего, что его больше не задерживают, не осталось иного выбора, кроме как взять подписанные контракты и выполнять приказанное.
— Мистер Фаррел, — нерешительно пробормотал он, — я никак не могу понять, почему вы посылаете меня в Хаустон вести эти переговоры. Это не входит в мои обязанности…
— Такую сделку не очень трудно заключить, — ободряюще улыбнулся Мэтт. — И кроме того, это расширит ваш кругозор и поможет набраться опыта. Насколько я припоминаю, вы отчасти именно поэтому хотели работать в «Интеркорпе».
— Да, сэр, — кивнул Питер, едва не раздуваясь от гордости при мысли о том, что наконец-то хозяин доверил ему важное дело.
Но эта гордость тут же потерпела сокрушительный удар, когда Фаррел добавил, глядя в спину идущему к двери Питеру:
— Постарайтесь ничего не испортить, Питер.
— Ни за что, — пролепетал молодой человек, потрясенный невысказанным предостережением, звучавшим в голосе босса.
Том Эндерсон, спокойно простоявший все это время у окна, едва дождался ухода Питера.
— Мэтт, — усмехнулся он, усаживаясь в кресло, — ты насмерть перепугал малыша.
— У этого малыша, — сухо напомнил Мэтт, — коэффициент умственного развития — сто шестьдесят пять, и он уже принес «Интеркорпу» несколько миллионов долларов. Превосходное вложение капитала, не находишь?
— Как и этот участок в Хаустоне?
— Думаю, да.
— Прекрасно, — кивнул Том, садясь и вытягивая ноги. — Поскольку не хотелось бы думать, что ты выбрасываешь на ветер целое состояние лишь затем, чтобы отплатить дамочке из общества, оскорбившей тебя на глазах у репортера.
— С чего это вдруг тебе взбрело в голову? — спросил Мэтт, но в глазах промелькнули искорки язвительного удовлетворения.
— Сам не знаю. Просто случайно прочел в воскресной газете, что какая-то птичка по имени Бенкрофт отшила тебя в опере. Ну а сегодня ты пытаешься перехватить у нее сделку на покупку участка. Лучше объясни, во сколько земля обойдется «Интеркорпу»?
— Вероятно, миллионов двадцать.
— И сколько же мисс Бенкрофт выложит, чтобы ее вернуть?
— Гораздо больше, поверь мне.
— Мэтт, — протянул он с обманчивой небрежностью, — помнишь ту ночь восемь лет назад, когда суд
