ни словом не обмолвится Заку о книге.
Начали вручать «Оскара» за лучший сценарий, и Джулия радостно рассмеялась, когда было объявлено имя Питера Листермана.
– Смотри, Ники, – снова обратилась она к сыну после того, как Листерман быстрым шагом вышел на сцену. – Это наш Пит. И он победил. Ты, кстати, ему очень обязан: ведь именно благодаря Питу ты являешься единственным в мире обладателем детского стульчика, как две капли воды похожего на стул, на котором режиссер сидит во время съемок. И на его спинке, как положено, написано твое имя.
Пит был одним из любимцев Джулии. Отчасти потому, что из всех членов съемочной группы он чаще всего бывал у них в доме, а главное потому, что у него сложились очень интересные отношения любви- ненависти с Дебби Сью Кэссиди. Началось все в тот день, когда Зак и Пит никак не могли придумать более удачную концовку, и тогда Дебби со своим обычным спокойствием и невозмутимостью объявила, что у нее есть неплохая идея. Под флегматичной внешностью Пита скрывался вулканический темперамент, и от неминуемой смерти Дебби спасло только то, что Заку очень понравилась ее идея. Действительно понравилась. И после того как Пит, по его указанию, с помощью Дебби разработал эту идею, у фильма появилась совершенно новая, неожиданная развязка, которая сыграла не последнюю роль в огромном успехе ленты.
Получив «Оскара», Пит сначала, как полагается, поблагодарил за оказанную ему честь, после чего закончил свою короткую речь самым неожиданным образом:
– Я также хотел бы поблагодарить мисс Дебби Кэссиди, чья помощь в создании сценария была поистине неоценимой.
– Пит, дорогой, ты просто золото! – воскликнула Джулия, покрепче обнимая Ники. Невероятное упорство Дебби, ее стремление учиться, невольное восхищение и наставничество Пита – все это поистине сотворило чудо.
А минутой позже Джулия уже забыла и о Дебби, и о Пите и вообще обо всем на свете. На сцену вышли Роберт Дюваль и Мэрил Стрип. Им предстояло объявить лучшего актера года.
– Перекрести свои пальчики, золотце, – обратилась Джулия к сыну и поцеловала крохотный кулачок.
Мэрил Стрип улыбнулась в объектив и начала зачитывать список претендентов.
– Кевин Костнер за фильм «Конец радуги».
– Курт Рассел за «Выстрел в ночи», – продолжил Дюваль.
– Захарий Бенедикт за «Последнюю интермедию».
– И Джек Николсон за «Миротворца», – закончил Дюваль.
Джулия ощутила какое-то странное, необъяснимое покалывание в затылке.
Достав содержимое конверта, Дюваль широко улыбнулся и объявил:
– «Оскара» получает Захарий Бенедикт за фильм «Последняя интермедия»!
Бурные аплодисменты зала постепенно перешли в овацию, а камера в это время показывала высокого темноволосого мужчину, который стремительно шел по проходу к сцене. Дюваль на долю секунды замешкался, а потом объявил:
– «Оскар» вручается представителю Зака, Мэтью Фаррелу…
Внезапно Джулия поняла причину странного покалывания в затылке…
Не оборачиваясь к двери, она откинулась на подушки и, улыбнувшись, спросила:
– Ты здесь?
– И как ты только догадалась? – раздался за ее спиной насмешливый голос.
Повернув голову, Джулия наблюдала за тем, как Зак подходит к кровати. Смокинг небрежно перекинут через плечо. В левой руке поблескивает золотая статуэтка, которую он получил за лучшую режиссуру.
– Вообще-то предполагалось, что в данный момент ты будешь получать своего второго «Оскара», – напомнила Джулия, свободной рукой обнимая его за плечи. – Мои поздравления, дорогой.
Стараясь не потревожить спящего сына, Зак поцеловал жену сначала в губы, потом в щеку, потом в шею.
– Я там, где я хочу быть. И с теми, с кем хочу быть. Джулия легонько погладила его по щеке.
– Мы с Ники ужасно гордимся тобой, – нежно сказала она. Глядя на чистое прелестное лицо жены и на сына, свернувшегося клубочком у нее под боком, Зак ощутил непривычное покалывание в глазах и понял, что сейчас просто расплачется от счастья.
– Он заснул, – сказал он охрипшим от волнения голосом. – Может быть, мне положить его в кроватку?
– Попробуй, – улыбнулась Джулия, осторожно передавая ему сына.
Уложив Ники в колыбельку, Зак со вздохом облегчения сбросил узкие туфли и вытянулся на кровати рядом с Джулией.
– Спасибо тебе за сына, – прошептал он, привлекая ее к себе. Он почувствовал, что еще немного, и его захлестнет поток эмоций, а потому оглянулся по сторонам в поисках чего-нибудь, за что бы можно было ухватиться, как за спасательный круг. И нашел. На столике рядом с кроватью лежала книга.
– Что ты читаешь? – спросил он.
Неоднократно, еще тогда, когда книга только писалась, Джулия порывалась обсудить ее с Заком, посоветоваться, но каждый раз в последний момент передумывала. Будучи очень высокого мнения о литературном вкусе мужа, она боялась, что любая критика с его стороны может вообще отбить у нее охоту к писательству. Но, очевидно, время расплаты пришло.
