двадцать, а семейные узы уже связывали меня по рукам и ногам, не давая вернуться к веселой студенческой жизни. Тед к тому времени скопил достаточно денег для того, чтобы оплачивать и свое, и мое образование. Он предложил согласовать наши занятия таким образом, чтобы ездить в Даллас вместе. Но мне этого было мало! Видишь ли, я хотела вернуться на восток, в свой прежний колледж, и жить там вольной пташкой, приезжая к мужу на праздники и летние каникулы.
Джулия изо всех сил пыталась скрыть изумление, но могла бы и не стараться – Кэтрин настолько увлеклась самобичеванием, что не замечала ничего вокруг.
– Тед, естественно, сказал, что не видит смысла в подобном браке, но даже если бы и видел, то все равно не мог бы себе позволить отправить меня на учебу в Бруклин. Тогда я побежала за деньгами к папе, хотя Тед давно ясно дал мне понять, что если я стану его женой, то должна отказаться от привычки по- прежнему брать деньги у родителей. Папа, естественно, позвонил Теду и сказал, что с радостью оплатит все расходы по моему образованию в Бруклине, но Тед ответил, что в этом нет нужды, потому что ни в какой Бруклин я не поеду. Это привело меня в такое бешенство, что я решила мстить. И не придумала ничего более остроумного, чем полностью отказаться от какой бы то ни было работы по дому. Я не готовила обеды, не ходила в прачечную. Всем этим пришлось заниматься Теду, включая и покупку продуктов. Естественно, уже через пару недель весь Китон судачил о том, какая я плохая жена. Но несмотря на все мои выходки, Тед по-прежнему не оставлял надежды, что через некоторое время я повзрослею и стану себя вести как нормальная женщина. Понимаешь, – добавила Кэтрин, – он ведь чувствовал себя виноватым в том, что женился на девчонке, которая не успела как следует пожить. Короче, единственной супружеской обязанностью, которую я выполняла в течение первого года нашего брака, являлись занятия любовью. А это, – добавила она с мягкой улыбкой, – как ты понимаешь, было совсем необременительно.
Кэтрин снова замолчала. Но на этот раз молчание продолжалось настолько долго, что Джулия даже засомневалась, собирается ли она вообще продолжать свой рассказ. Но вот Кэтрин тяжело вздохнула и заговорила:
– Через некоторое время папе, который очень переживал за меня, потому что я ему постоянно жаловалась, пришла в голову, как ему тогда показалось, спасительная мысль. Он решил, что если у меня будет свой, роскошный дом, то я сразу стану намного счастливее и все семейные неурядицы отступят на задний план. А я тогда была настолько молода и глупа, что всерьез загорелась идеей стать хозяйкой в собственном доме с бассейном и теннисным кортом. Правда, папа справедливо опасался, что Тед ни за что не примет от него никакой финансовой помощи, но я убедила и себя, и его, что если мы поставим твоего брата перед фактом, то ему ничего не останется, как только примириться. Поэтому папа купил участок земли на Уилсон Ридж, и мы втайне пригласили архитектора, чтобы обсудить с ним проект будущего дома. Дом еще не был построен, а я уже влюбилась в каждый его уголок, до мелочей продумывала каждую деталь, каждый стенной шкаф, каждую нишу, каждый камин. Я даже начала стирать и готовить, так что Тед решил, что я наконец взялась за ум и решила стать настоящей женой. Он видел, что я счастлива, и радовался этому, хотя и не понимал причины такой внезапной перемены. Он считал, что родители строят новый дом на Уилсон Ридж для себя, а я не спешила его разубеждать. Тем более что весь Китон думал точно так же.
На этот раз Джулия не смогла скрыть своего изумления – ведь она прекрасно знала этот шикарный дом, с бассейном и теннисным кортом, который возвышался на одном из холмов неподалеку от Китона.
– Да-да, – сказала Кэтрин, заметив выражение ее лица. – Тот дом, где сейчас живут Делорики, должен был быть моим.
– Ну и что же случилось? – задала Джулия первый вопрос, который пришел ей в голову.
Поежившись от неприятных воспоминаний, Кэтрин продолжала свой рассказ:
– Когда дом был уже практически закончен, мы с папой привезли туда Теда, и папа вручил ему ключи. Можешь себе представить, что произошло потом. Тед был в ярости. Он не мог простить мне обмана, а также того, что я нарушила свое обещание, данное перед тем, как мы поженились, – жить только на его зарплату. О, он был очень вежлив! Спокойно посоветовав моему отцу подыскать кого-нибудь, кто мог бы себе позволить жить в таком доме и содержать его, он просто развернулся и ушел.
История, о которой рассказывала Кэтрин, произошла всего за пару месяцев до развода, поэтому Джулия, естественно, предположила, что именно отказ Теда нанес последний, сокрушительный удар по их браку.
– После чего вы стали ссориться все чаще и в конце концов расстались, – подсказала она.
– Нет. После того случая мы перестали спать вместе. Но и так было уже слишком поздно.
– Что ты имеешь в виду?
Кэтрин сидела совершенно неподвижно, опустив глаза и кусая губы. Когда она заговорила, ее голос немного дрожал:
– Через несколько дней – как раз перед нашим окончательным разрывом – я очень неудачно упала с одной из лошадей отца, помнишь?
– Конечно, помню. Ты тогда еще сломала руку.
– В тот день я сломала не только руку, но и наш брак, одновременно разбив сердце собственного мужа. – Кэтрин подняла на Джулию полные слез глаза и пояснила:
– Вскоре после того, как Тед отказался от нашего нового дома, я обнаружила, что беременна. Я пришла в бешенство. И даже не столько потому, что в нашем несостоявшемся доме была предусмотрена прекрасная детская, сколько потому, что Тед, на которого я была так зла, получит то, о чем он так мечтал, – ребенка. На следующий день, несмотря на его запрет, я поехала кататься верхом. И не думай, что это была неспешная прогулка легким галопом. Я гнала как сумасшедшая.
Кэтрин замолчала, не в силах продолжать, и Джулии пришлось заключить за нее:
– Ты упала и потеряла ребенка. Кэтрин кивнула.
– Тед был не только убит горем, он… он был в бешенстве. Он решил, что я специально подстроила это падение, чтобы избавиться от беременности. И его можно понять, если вспомнить, как я себя вела. Но самое смешное, – с трудом сдерживая слезы, добавила она, – что именно это несчастье было одной из тех немногих вещей в нашем браке, которое произошло не по моей вине. Я всегда гоняла лошадей как сумасшедшая, когда хотела успокоиться. Мне это помогало разрядиться, сбросить напряжение. И в тот день, когда я оседлала Грома, у меня и мысли не было о том, что мне может грозить выкидыш. Тем более что препятствия, через которые мы прыгали тогда, были ему прекрасно знакомы и с ними никогда не возникало никаких проблем. Я просто не знала о том, что у него недавно было растяжение и он еще не совсем поправился. Понимаешь, Гром был настолько привязан ко мне, что ради меня готов был на все. Он и виду не подал, что у него болит передняя нога, но после очередного препятствия не выдержал и упал на колени, а я
