оказалась на земле. Мы с отцом пытались объяснить это Теду, но он нам не поверил. Хотя разве можно было его обвинять после того обмана с домом? Не говоря уже о том, что ни одна нормальная женщина никогда не стала бы рисковать ребенком таким идиотским образом. – Слезы душили Кэтрин, и, тем не менее, она заставила себя закончить рассказ. – Это не я решила подать на развод, Джулия. Когда я вернулась из больницы, Тед уже собрал все свои вещи. Но он был галантным до конца и позволил мне представить дело так, будто это я развожусь с ним, а не наоборот. И он никогда никому не рассказывал о несостоявшемся ребенке. Я сразу повзрослела в тот день, когда увидела, в прихожей его чемоданы и поняла, что теряю, но было уже слишком поздно. А все остальное ты знаешь – я вернулась на восток, в свой колледж, получила степень и начала работать в далласском музее.
Поднявшись со своего места, Джулия быстро вышла из комнаты, но вскоре вернулась с пачкой бумажных салфеток.
– Я подумала, – рыдала Кэтрин, тщательно промокая салфетками слезы, которые тотчас же набегали снова, – что ты ушла, чтобы собрать вещи и навсегда уехать из моего дома.
– Ты по-прежнему моя лучшая подруга, – прошептала Джулия, крепко обнимая ее и тоже начиная шмыгать носом.
Наплакавшись, девушки немного успокоились и сели друг напротив друга, промокая остатки слез и пытаясь улыбнуться.
– Да, ситуация малоприятная, – наконец сказала Джулия.
– Мягко говоря, – согласилась Кэтрин и, робко улыбнувшись, добавила:
– Мне кажется, что нам обеим не помешает провести пару недель в доме моих родителей в Сент-Бартсе. Ты можешь сослаться на необходимость восстановить силы после всего случившегося и взять у Дункана небольшой отпуск. Мы могли бы просто отдохнуть, позагорать и хотя бы на некоторое время полностью забыть о мужчинах. Что скажешь?
– Я скажу, – ответила Джулия, забираясь с ногами на диван и обнимая руками колени, – что если ты действительно собираешься вернуть Теда, то тебе лучше остаться здесь. Ты знаешь, что последнее время его довольно часто видят с Грейс Хэлверс?
Кэтрин Кивнула. Она, конечно, слышала об этой рыжеволосой красотке.
– Впервые я узнала о ней от мистера Кипинга. У моих родителей сломалась стиральная машина, и мне пришлось пойти в его прачечную. Как ты думаешь, что он сказал, когда увидел меня?
Так как вопрос был чисто риторическим, Джулия промолчала, ожидая продолжения.
– Он посмотрел на меня так, как будто я какой-то несмышленый, беспомощный ребенок, и поинтересовался, сколько еще мужей я собираюсь сменить, прежде чем научусь пользоваться стиральной машиной. После чего ехидно добавил, что Грейс Хэлверс, если ей, конечно, удастся заполучить Теда, не позволит ему готовить, ходить по магазинам и заниматься стиркой. Так же как и Сью Эллен Джури, если ей удастся обставить Грейс.
Джулия ненадолго задумалась и уверенно сказала:
– Нет, ты знаешь, несмотря на то, что я только что говорила о Теде и Грейс, мне кажется, что он никогда не женится вторично.
Но вместо того чтобы успокоить Кэтрин, слова Джулии еще больше взволновали ее.
– Тед обязательно должен жениться. Если не на мне, то хоть на ком-нибудь. Он относится к тому типу любящих, заботливых мужей, о которых может только мечтать любая женщина. Такой мужчина не может и не должен жить один. Это было бы самым настоящим преступлением и по отношению к нему, и по отношению к той женщине, которую он мог бы осчастливить. Да, им невозможно помыкать, что так злило меня, когда я была помоложе, но он также невероятно мягок и уступчив. В тех редких случаях, когда у меня хватало ума не требовать, а просто попросить, он всегда с готовностью шел навстречу. – В глазах Кэтрин появилось мечтательное выражение и, глядя куда-то мимо Джулии, она заговорила немного удивленным голосом:
– А ты знаешь, несмотря на то, что мы были такими разными, мы влюбились друг в друга буквально в первую же минуту после того, как встретились. Это было, как… как какая-то химическая реакция.
– О да! – насмешливо воскликнула Джулия. – Вы и по сей день реагируете друг на друга молниеносно. Бедный Карл! Когда вы с Тедом вступили в перепалку, у меня появилось такое ощущение, что он хочет поскорее куда-то спрятаться, пока под горячую руку не досталось и ему. А знаешь что? – добавила она уже серьезно. – Раз Тед так бурно реагирует на твое присутствие и каждое твое слово, значит, он до сих пор испытывает к тебе какие-то чувства.
– Конечно, испытывает! – с горечью воскликнула Кэтрин. – Например, презрение. Но мне обязательно нужно до возвращения в Даллас получить его прощение! А как это сделать? Он бежит от меня как от чумы.
Джулия, закончив собирать на поднос грязные тарелки, повернулась к подруге и заговорщицки улыбнулась.
– Ты знаешь, я думаю, что смогу тебе кое-чем помочь. Как насчет того, чтобы поучаствовать в моей спортивной программе для детей-инвалидов? Мне требуются добровольцы для того, чтобы попадать под колеса инвалидных колясок и спотыкаться о костыли.
– Это, конечно, не вполне соответствует моей специальности, но звучит очень заманчиво, – в тон ей ответила Кэтрин, следом за Джулией направляясь на кухню. – Я принимаю твое предложение. А теперь расскажи мне, как ты собираешься заставить Теда терпеть меня?
– А вот именно так и собираюсь. Тед работает с моими детьми два раза в неделю, а иногда и чаще. Кроме того, мне действительно может понадобиться твоя помощь – помнишь, я тебе рассказывала о вечерних занятиях с женщинами, которые учатся читать? Ты себе даже не представляешь, какое это удовольствие – работать с ними.
В огромной кухне Джулия поставила свой поднос на стойку и с любопытством стала рассматривать суперсовременные плиты и духовки, используемые, очевидно, во время знаменитых званых обедов старших Кахиллов. От созерцания множества непонятных приспособлений ее оторвал голос подруги:
– Джулия, ты не представляешь, как я по тебе соскучилась! – Кэтрин порывисто обняла подругу и продолжала сбивчиво говорить:
