лучше для тебя.
– Я тебе не солгал о Джастине, Джулия. Я солгал риджмонтской полиции.
– Но почему?
– Потому что дед попросил меня об этом. Если бы всплыла история с самоубийством, то полицейские не успокоились бы, пока не докопались до его причин. А мы не хотели, чтобы эта злобная старуха узнала о том, что ее любимый внук был гомосексуалистом. Мне, право, не стоило принимать это так близко к сердцу, – горько добавил Зак. – Джастину уже ничто не могло ни помочь, ни навредить, а вот ей небольшая шоковая терапия могла бы пойти только на пользу.
– Но если ты знал, как она к тебе относится, то как ты мог даже подумать о том, чтобы отдать ей на воспитание нашего ребенка?
– Какого ребенка, Джулия? – с хорошо разыгранным удивлением поинтересовался Зак.
Лицо Джулии снова осветилось той заразительной улыбкой, которая скрашивала его жизнь в Колорадо.
– Того, которого я выдумала, чтобы ты позволил мне приехать к тебе.
– Ах, этого ребенка!
Джулия расстегнула еще одну пуговицу его рубашки и поцеловала в шею.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Если ты будешь продолжать в том же духе, то вместо ответа рискуешь получить настоящего ребенка.
Рассмеявшись, Джулия положила руки ему на грудь.
– Я ужасно жадная, Зак. Я хочу получить и то, и другое.
– Ты действительно хочешь этого? – нежно спросил Зак, сжимая в ладонях ее лицо. – Ты действительно хочешь ребенка от меня?
– Ужасно хочу.
– Тогда сегодня ночью нам придется над этим хорошенько поработать. Если ты, конечно, в настроении.
Закусив губу, Джулия тщетно пыталась сдержать смех.
– Насколько я помню физиологию, главное, чтобы в настроении был ты.
– Честно говоря, я в подходящем настроении с самого утра, с тех пор как прочитал твое письмо. Убедительное доказательство находится в пределах досягаемости.
В дверь снова позвонили, но с тем же успехом, что и в первый раз. Тем не менее Джулия торопливо отдернула руку от «убедительного доказательства», – Так ты все-таки собираешься ответить на мой вопрос или нет?
– Да, – вздохнул Зак, поняв, что от ответа уйти не удастся. – Если ты получше вспомнишь, что именно я написал тебе в письме, то вспомнишь и то, что я хотел предварительно написать ей, а потом уже посылать туда тебя с ребенком. Честно говоря, прежде чем написать ей, я собирался написать Фостеру.
– Фостеру? Старику дворецкому? Зак кивнул.
– В свое время дед взял с него слово, что он будет молчать о том, что произошло на самом деле. Но он все знает. Фостер был в холле, когда раздался выстрел, и видел, как я бежал из своей комнаты в комнату Джастина, который к тому времени был уже мертв. Я собирался освободить Фостера от данного тогда обещания и попросить его рассказать своей хозяйке правду.
– Она же твоя бабушка, Зак. Несмотря ни на что. Так почему бы тебе ее так и не называть. Мне кажется, что она любила тебя гораздо сильнее, чем ты себе представляешь. Если бы я могла встретиться с ней теперь и поговорить, то…
– Эта женщина умерла для меня, Джулия. – довольно резко перебил ее Зак. – И я не желаю больше никогда слышать о ней. Особенно от тебя.
Джулия открыла было рот, чтобы что-то возразить, но в последнюю секунду передумала и с улыбкой сказала:
– Ты никому и никогда не даешь второго шанса, да?
– Совершенно верно.
– Кроме меня.
– Кроме тебя, – согласился Зак, легонько потрепав ее по щеке.
– И сколько у меня еще шансов?
– А сколько тебе нужно?
– Боюсь, что очень много, – потупилась Джулия с таким преувеличенно-виноватым видом, что Зак невольно рассмеялся и порывисто обнял ее. В эту минуту он заметил тоненькую серебряную цепочку, выглядывающую из-под воротника.
– Что это?
– Где? – Вопрос был чисто риторическим, потому что Джулия сразу поняла, о чем идет речь, и инстинктивным движением попыталась поплотнее запахнуть ворот.
– Здесь, – Зак пальцем поддел цепочку и попытался вытянуть ее наружу.
Испугавшись, что кольцо лишний раз напомнит Заку о том кошмаре, который произошел в Мехико,
