— Скажи служителям Храма, чтобы они сняли маски, — потребовал Бродус.
Маклих растерянно обернулся, но в ту же секунду блеснуло лезвие меча, и храмовник повалился на камни. И тогда четверо сбросили мантии.
В проходе стояли такие же серые воины, каких Сашка видел на тропе Ад-Же. Тускло отсвечивали кольчуги. Поблескивали серые медальоны с черным кругом посередине. В руках у троих из них темнели топоры. Убивший Маклиха держал меч, по которому сползали на камень капли крови. Двое —нари. Двое —люди.
Один из них, великан, ростом не меньше Бродуса, широко расставил ноги и, опустив меч, что-то громко крикнул.
— Что он говорит? — спросил Хейграст Лукуса, который, как и все, кроме спокойно стоявшего Чаргоса, сжимал в руках обнаженный меч.
— Это язык бадзу, — ответил вместо Лукуса Чаргос. —Он говорит, что у нас есть выбор. Мы поднимаем решетку, и они уходят. Либо они убивают всех прямо здесь.
— Я вижу, это крепкие воины, — сказал Бродус. —Но они что-то путают. Передай им, Чаргос, что выбор есть. Но иной. Либо они сдаются и ждут решения своей участи в городской темнице, либо умрут у входа в Северную Цитадель.
Чаргос сказал несколько гортанных слов, воин с мечом зло улыбнулся, обнажив заостренные зубы, поднял левую руку, и враги сделали шаг вперед. Это движение, при котором оружие словно ожило в их руках, показалось Сашке дуновением смерти. Воины Эйд-Мера, включая Бродуса, непроизвольно качнулись назад. Все кроме Чаргоса. Одновременно один из нари начал дуть в небольшой рог, наполнивший крепостные ворота, двор крепости и ущелье за крепостной стеной тягучим тоскливым воем. Второй мгновенно выдернул из-за плеча и уже направлял в лицо Бродусу самострел, когда из-за спины стражников просвистела короткая стрела и до половины вошла в горло врага. И Чаргос, стремительно и непостижимо опережая Бродуса, сделал один или два шага навстречу оставшимся трем воинам, резким движением странного искрящегося меча срезал руку с топором одному и рассек вместе с рогом лицо другому. Третий уже мягко сползал по стене с боевым ножом, вошедшим в его глаз по самую рукоять.
— Чаргос! — растерянно произнес Бродус, щелкая пальцами левой руки и опуская обнаженный меч. —Когда ты успел еще и метнуть нож? Что это за война, в которой начальник стражи не успевает добраться до врага?
— Извини, Бродус, — вздохнул Чаргос, вытирая меч поднятой маской храмовника. —В проходе было тесно, если бы я что-то делал медленно, ты мог бы задеть меня мечом. Ты хорош на открытой площадке, но не в крепостных ходах.
— В таком случае ты еще не закончил мое обучение! — воскликнул Бродус.
— Обучение никогда не может быть закончено, — заметил Чаргос. —Ты лучше обрати внимание на стрелка, который, без сомнения, спас твою жизнь.
Стражники расступились. У стены стоял смущенный и немного испуганный Дан. Он все еще продолжал держать в руках лук с наложенной на тетиву второй стрелой. Смутившись под обращенными на него взглядами еще больше, он убрал стрелу и пробормотал:
— Это за тетушку Анду. Трук сам успел отомстить за себя.
— Мой дом всегда открыт для тебя, племянник Трука, — серьезно проговорил Бродус.
— Спасибо, Бродус, — гордо сказал Хейграст, обнимая мальчишку. —Но у него уже есть дом, хотя он и начал становиться воином с убийства нари.
— Нари — врага! —пробормотал Дан.
— Я это заметил, — строго подтвердил Хейграст. —И только это тебя оправдывает.
Он улыбнулся, и облегченно рассмеялись остальные. Но смех прозвучал печально. Все понимали: опасность не рассеялась над городом, она только обнаружила себя.
Лукус наклонился над поверженными врагами, внимательно рассмотрел их, затем повернулся к Бродусу.
— У троих обычные зубы, а у старшего, который говорил с тобой, заточенные. И это не имитация.
— Значит, случилось худшее, — медленно проговорил Чаргос, глядя в лицо Бродусу. —Я чувствовал. В конце концов, ты должен помнить, что черный круг обозначает не только воинства Слиммита. Когда-то он обозначал нечто иное.
— Это невозможно, — нахмурился Бродус.
— Что собираешься делать, Бродус? — спросил Хейграст.
— Для начала закрыть ворота и с той, и с этой стороны, — ответил Бродус. —Затем разобраться с тем, что творит Валгас. Думаю, что другие два отряда Валгаса уже сюда не сунутся. Сигнал им был дан. Теперь они либо попробуют пройти через Маонд, либо через Кадиш.
— Через Кадиш вряд ли, свары не пропустят никого, кто идет со стороны кьердов, да и кьерды тоже гостей не жалуют, — сказал Хейграст. —Через Маонд —долго. Да и не верится, что даже этим воякам нипочем Мертвые Земли. Скорее через горы. Но какое это имеет значение? Если только кто-то не откроет им ворота. Точно сказать, кто эти воины, пока невозможно. Зубы просто еще одна загадка, а не ответ на вопросы. Но я отправил бы отряд к сварам. И об Индаинской крепости не стоит забывать. Да и наведя порядок в городе, нельзя отсиживаться за его стенами. Даже арх не устоит против большого отряда. Думаю, ты понимаешь, не в Валгасе дело. И даже не в Эйд-Мере. Как это не тревожно, происходит что-то более важное.
— Я сделаю все, что надо, — успокоил его Бродус. —А что собираешься сделать ты?
— Хейграст! — тронул нари за плечо Сашка.
Белая птица размером с сойку вспорхнула на решетку ворот, оглядела убитых, лужи остывающей крови, стражников, стоящих у выхода, и перелетела на руку Лукуса. Белу, словно и не было полутора десятков элбанов рядом с ним, дал птице семян, несколько капель воды, снял с ее шеи цилиндрик и только после этого дал знак улетать. Затем он развернул полоску пергамента и подал Хейграсту. Нари прочитал послание и, нахмурившись, обернулся к Бродусу.
— Мы уходим, Бродус, — сказал Хейграст. —Тот, к кому мы идем, торопит нас. Видимо, опасность угрожает не только Эйд-Меру.
— Ровной дороги тебе, нари, и твоим друзьям, — сказал Бродус.
— Поднять решетку! — заорал Омхан кому-то наверху.
— Тепла в твоем доме, — сказал Хейграст Бродусу и поправился. —Тепла в нашем доме, Бродус, и мира нашим детям.
Отряд выехал из ворот крепости и остановился возле Чаргоса, который вышел наружу и стоял на внешней площадке, опираясь о меч и внимательно оглядывая ущелье перед собой.
— Вот уж не знаю, о чем тебя попросить в первую очередь, Чаргос, — задумчиво сказал Хейграст. —Или научить меня фехтовать так, как это умеешь ты, хотя вряд ли для этого хватит одной жизни обыкновенного элбана с зеленой кожей. Либо попросить показать меч с заклинанием синей молнии, выкованный древними банги из фаргусской горной меди. Ведь ему несколько лиг лет, не так ли?
— У меня отличный меч, оружейник, пусть он и не может сравниться с мечом твоего друга, — улыбнулся Чаргос. —Но ценность меча в первую очередь в руке, которая его держит. Не так ли написано на воротах твоей кузницы? Так что обе твои просьбы, в сущности, об одном и том же. Согласишься ли ты, если и я отвечу тебе просьбой? Возвращайся, нари. Возвращайся. Ты нужен этому городу.
— Чаргос, — сказал Сашка. —Я хотел спросить тебя об этом мече.
Он дотронулся до вымазанного смесью Лукуса и завернутого в ткань оружия.
— Что значит 'не думал, что когда-нибудь вновь увижу подобное оружие'?
Вы читаете Возвращение Алателя
