времена – можно надорваться.
– Глянь-ка, мертвяк-то – философ. Прямо целое философское учение создал, – продолжала глумиться за дверью голая голова, и вдруг, резко сменив тон, прорычала: – Давай быстро приходи в себя. Скоро Магистр спустится судить тебя.
– А что, меня для допроса наверх не поведут?
– Нечего тебе по замку шляться, – голая рожа растянулась в усмешке. – Здесь и допросят, и осудят!
– Тогда включай свой санузел. – Я помотал головой, словно мне стало нехорошо и я вот-вот начну блевать.
– Эй, эй, эй… – Голова заволновалась, убирать в камере после меня ему явно не хотелось. – Опять непонятные слова говоришь! Кого тебе включать?
Я посмотрел на него совершенно трезвыми глазами и зарычал:
– Умыться надо, рожа!
Голова мгновенно исчезла, и каменная глыба в углу камеры начала со скрежетом поворачиваться, открывая спрятанный санитарный пост.
Я отправился в свой туалет, украшенный чудовищным ночным горшком, и, стянув через голову рубаху, с наслаждением долго плескался под струей прохладной воды. Обтершись появившимся на стене полотенцем, натянув рубашку и застегнув пояс с ножнами, я почувствовал, что полностью готов к приему высокого суда. И он не замедлил прибыть.
На этот раз дверь стала прозрачной полностью. В широком коридоре, освещенном ровным немигающим светом, стояло знакомое инвалидное кресло, в котором покоилась завернутая в красное фигура Магистра, за креслом, положив руки на его спинку, стоял мой гологоловый знакомец, на полу, рядом с креслом, за маленьким раскладным столиком скорчилась фигура в красного цвета балахоне с надвинутым на глаза капюшоном, по всей видимости, это был писец. Больше никого не было.
– А где же присяжные заседатели? – спросил я, встав напротив двери, сложив руки на груди и гордо подняв голову.
– Мне поручено Советом провести дознание и заседание магистерского суда по делу пришлеца по имени Илья, использующего тело Алого Вепря, полного мага Мира Спокойной Воды, – проскрипел Красный Магистр, не обращая внимания на мой вопрос. – Процедуру дознания начнем с допроса пришлеца. Вопрос первый. С какой целью ты явился в Мир Спокойной Воды?
Он задал свой вопрос совершенно бесстрастным тоном, монотонным бесцветным голосом. Однако я решил вступить в его игру и так же бесстрастно ответил:
– Я явился в Мир Спокойной Воды не по своей воле. Поэтому, естественно, никакой цели не преследовал.
– Протоколист, отметь – допрашиваемый подтвердил, что явился в наш мир с целью захватить власть.
От такой беспардонной лжи у меня буквально отвисла челюсть.
– Вопрос второй. Опиши кратко свои действия во время пребывания в Мире Спокойной Воды.
Я глубоко вздохнул, успокаиваясь, и ответил:
– Я искал встречи с одним из Магистров, чтобы попросить помощи в возвращении домой.
– Протоколист, отметь – допрашиваемый заявил, что он сколотил шайку из нескольких людей и животных с целью силового захвата власти. Вопрос третий. Назови состав своей шайки.
Я понял бесполезность продолжения диалога, поэтому, плюнув себе под ноги, пробормотал:
– Да пошел ты… – и отправился на свою кушетку чего-нибудь пожевать.
– Протоколист, отметь – допрашиваемый назвал змею по прозвищу Золотая Погибель, кота по прозвищу Ванька и на этом прекратил показания по заданному вопросу, – продолжал скрипеть Красный, не обращая внимания на то, что подсудимый перестал реагировать на его выступление.
– Вопрос четвертый. Сколько человек было тобой и твоей шайкой убито во время пребывания в Мире Спокойной Воды?
В ответ я швырнул в него обглоданную куриную кость и налил себе вина.
– Протоколист, отметь… – продолжал тянуть свою песню этот красный манекен, но я уже его не слушал. Выпивая и закусывая, я обдумывал вопрос, когда мне может представиться наиболее благоприятный момент для неожиданного использования своих магических способностей, и что из того, что я умею, стоит применить. Получалось, что в одном этот красный старикан был прав – я слишком мало знал и умел. Несмотря на мои выдающиеся способности к магии, я не успел освоить что-нибудь серьезное. Думы получались не слишком веселые, а вскоре и они были прерваны ревом стоявшего позади кресла урода:
– Встать для оглашения приговора!
– Пусть твой хозяин постоит! – проорал я в ответ, оставаясь на своей кушетке.
Магистр, не обращая внимания на мои вопли, тем же безразличным скрипучим голосом продолжил:
– Основываясь на результатах проведенного дознания, руководствуясь прецедентами… Впишешь там прецеденты, – бросил он в сторону писца, – а также следуя законам и обычаям Мира Спокойной Воды, пришлец по имени Илья, использующий тело Алого Вепря, полного мага Мира Спокойной Воды, приговаривается магистерским судом к сожжению в синем пламени, которое состоится завтра в полдень на судной площади города Холма. Приговор вынесен высшей инстанцией, посему обжалованию не подлежит.
Он сделал знак, и гологоловый покатил его кресло прочь от моей двери. За ним, быстро сложив столик, путаясь в полах балахона и теряя по пути листочки бумаги, бросился писец. Дверь с легким хлопком вновь стала непроницаемой.
Вот и суд, скорый и неправый. Было грустно. В глубине души я все-таки надеялся на справедливость и помощь. Мне казалось, что столь могущественные люди способны встать над личными амбициями и руководствоваться не своими мелочными интересами, а истиной и добром. Нет, все было как всегда. Тот прав, у кого больше прав. Что ж, придется играть по предложенным правилам, и если уж выпадет возможность, я тоже буду беспощаден. Теперь я действительно был готов разметать этот чудесный мир к чертовой матери.
И тут я вспомнил Леди, и Странника, и кота по имени Ванька, и лошадного по имени Миша, и Бармалея, и Вечника. И еще я вспомнил Лаэрту – свою фею, ее чудесные глаза и сладкие губы. В груди у меня стало тепло, а глаза защипало. Что ж это я из-за одной красной сволочи ополчился на целый мир, и не такой уж плохой мир. Все-таки друзей у меня в нем было много.
Я стал вспоминать свое странствие и свои встречи, думать, где-то сейчас мои друзья и что-то они поделывают. На меня накатила непонятная усталость, и глаза сами собой закрылись. Я тихо прилег на кушетку и погрузился в легкий, похожий на грезу сон. Но сквозь чуткую дрему я почувствовал, как погас потолочный светильник, оставив слабое, едва рассеивающее тьму сияние, как завозились за дверью, и она, тихо скрипнув, наконец отворилась.
В комнату вошли трое, один из которых был моим старым знакомцем – сторожем с голой головой. Именно он, наклонившись надо мной, шепотом произнес:
– Готов. Спит, как дитя после сиськи. Давай носилки.
Двое вошедших вместе с ним молча подошли сбоку к столу и положили на пол похожие на медицинские носилки. Затем легко перенеся стол подальше от кушетки, они взяли меня за плечи и ноги, переложили на носилки и замерли возле них.
Мой сторож возился около стола. Потом, повернувшись к нам, он сказал с набитым ртом:
– Готовы? Берите и двинули.
Два его безмолвных помощника подняли носилки и, покачивая, понесли меня из камеры. В темном коридоре гологоловый вышел вперед и возглавил нашу процессию.
Я окончательно пришел в себя, но не подавал виду, предпочитая, чтобы меня несли. Пусть попыхтят. Носильщики действительно скоро запыхтели, а еще через несколько шагов тот, что шагал впереди, выдохнул:
– Ну и здоров этот пришлец, тонну, наверное, весит.
– Помалкивай, разбудишь… – проворчал задний.
– Ага, его сейчас серебряной трубой не разбудишь. Магистр сам чары навел.
