себя.

Генпрокурор вздрогнул, он опять забыл, что Президент самым невероятным образом иногда умеет читать мысли. А Президент продолжал:

— Вы были прекрасным, честным, неподкупным областным прокурором, но только честности и бескорыстия мало, чтобы руководить огромной системой государственного обвинения целой страны. А вы, уважаемый судья, где обещанная система судов присяжных? Почему тормозите? Что, народ у нас не готов? Не надо клеветать на свой народ, у нас прекрасный народ!

— Этот «прекрасный народ» за бутылку зарезать готов! — неожиданно возразил Генпрокурор.

— Что?! — Президент от возмущения чуть не поперхнулся. — Экий вы, батенька, суровый. Трудно вам будет работать на таком посту с такими убеждениями.

Я знаю, что назначение на ваш пост не в моей компетенции, но в условиях чрезвычайного положения… прошу вас сегодня же сдать дела и вплотную заняться реабилитацией невинно осужденных…

В гробовой тишине Генпрокурор встал и собрал со стола свои бумаги…

— Что предлагаете делать с «исходниками»? Кстати, как они там? — продолжил Президент, когда дверь за бывшим Генпрокурором закрылась.

— Пока все спокойно, — просветил новый Главный Тюремщик. — Для них выделены отдельные помещения со свободным режимом, как у «химиков», пока без нарушений. Но все это удивительно негативно отражается на настроениях остального контингента ИТУ. Я боюсь стихийных возмущений. Понимаете, все считают их невиновными, и они… как бы это лучше выразиться. Они страдают безвинно. То есть не в буквальном смысле, а в картинном. Понимаете? Их никто не трогает, никаких шмонов, простите, проверок и обысков, их хорошо кормят, а они ходят с лицами мучеников. Боюсь, многим из них даже нравится быть безвинными жертвами. Опять же иски по возмещению морального и прочих ущербов…

— Ваши конкретные предложения?

— Отпускать!

— Что скажет руководство МВД? Это же более ста тысяч человек. Как это может отразиться на и без того тяжелой ситуации в стране?

Главный Мент раскрыл папку:

— Пока «исходники» ничем не отметились, не считая семейных скандалов. Некоторые жены поспешили со своими осужденными супругами развестись или просто завели себе хахалей, прошу прощения — любовников. Зарегистрированы случаи рукоприкладства, но без летальных исходов.

— И каково ваше мнение?

— Общей обстановки они не ухудшат, к тому же…

— Договаривайте.

— Может быть, это и не моя сфера деятельности, но если откровенно, подавляющее большинство населения считает случившееся знамением господним. И то, что власти снова бросили за решетку людей, освобожденных благодаря божьей воле…

— Благодарю вас, я понял. Премьер?

— Я совершенно согласен с вышесказанным. Предлагаю амнистию.

— Уважаемый Судья, вы все молчите. Каково ваше мнение?

— Признаюсь, мне нелегко говорить, ведь в том, что за решеткой оказалось столько невиновных, есть вина и моего ведомства. Но я не боюсь ответственности, я боюсь прецедента. Что будет со всей системой следствия и судопроизводства, если, решая судьбу человека, обвиняемого, мы будем оглядываться на небеса? Прикажете ввести в судебные коллегии попов?

— Спасибо, я вас тоже понял. — Президент снова начал тереть виски.

— А что говорит по этому поводу официальная церковь? Ну, не только про Исход, а про все эти… как их называют? Про торки?

— Официальная церковь пока осторожничает, — сказал Главный Мент. — Римский папа взял отпуск и теперь днями и ночами молится в храме Гроба Господня. Наши церковники тоже с заявлениями не спешат. Единственное, что они сделали, — начали бить в колокола с началом торков.

— А как они определяют начало?

— Держат при каждой церкви по кающемуся грешнику, как его мутить начинает, так на колокольню и лезут.

— Логично. — Президент оставил свои виски в покое, видимо, принял решение, и сказал: — Не будем прикидываться страусами и зарывать голову в песок, делая вид, что ничего не происходит. Явление имело место, мы должны на явление отреагировать. Сделаем так: объявим амнистию всем «исходникам», намекнем на волю божью, точных цифр амнистированных обнародовать не будем, а то в Европах опять засмеют. По случаю амнистии объявим выходной с народными гуляньями и предложим владыке все-таки определиться с позицией. Теперь министру по делам СМИ, я бы предложил телевизионщикам сделать пару репортажей о продажных милиционерах, судьях, поднимите дело этого шофера Ермакова или как его там. Пусть намекнут, был бы суд присяжных — его бы не осудили так жестко, тут же, как бы между прочим, пусть возьмут интервью у кого-нибудь из Апостолов. Хорошо бы выбрать седого ветерана где-нибудь в деревне на лоне природы, с коровками. Апостолы были суровы, но этого водителя Ермолова, или как его там, оправдали бы…

Параллель 1. ЗАПАХ ЗВЕРЯ

— Гражданин начальник, ну дайте закурить, всего одну сигаретку на всю братву.

— Как же вы меня, уроды, достали! — Дежурный майор укоризненно посмотрел на чумазую мордочку, приникшую к решетке «обезьянника». — Мал еще курить-то.

— Да ладно, мне уже шестнадцать!

— Правда? А заливал, что четырнадцати нет. Если шестнадцать, то пойдешь ты, друг мой, по полной программе, сначала на малолетку, а потом и дальше, на взросляк.

— Да ладно, ты гонишь, начальник, за такую мелочь сейчас не сажают.

— Мелочь, говоришь? Магнитола «Кенвуд», колонки «Сони», насос автоматический, набор гаечных ключей, австрийский, между прочим, домкрат.

— Так это все при задержании взяли! — крикнул паренек. — Мы ж продать не успели…

— А разбитое стекло, вырванная с корнем сигнализация, а сломанный замок на багажнике? Знаешь, на сколько это все тянет? Ты вообще представляешь себе, сколько стекло от новой «ауди» стоит? Прибавь себе вставку, покраску… А ты говоришь — мелочь. Тебя посодют, — добавил мент голосом Папанова, — а ты не воруй. Так-то, гражданин Григорьев Никита Григорьевич, по совокупности материального ущерба это — уже срок. Григорьев, вот ведь какая фамилия у тебя хорошая, как в «Двух капитанах», не читал? Ничего, на зоне библиотеки хорошие, почитаешь еще…

— Ну и ладно, на зоне не хуже, там люди сидят, а здесь — так, дерьмо… — и чумазик плюнул на затоптанный пол милицейского отделения.

— А вот плеваться не надо, а то разозлить меня можешь.

Подросток понял, что курева от дежурного по отделению не дождешься, а потому решил хоть потешить народ в клетке: еще одного пацана — своего подельника по вскрытию машин, такого же чумазого, в зеленых разводах несмываемой краски, трех хмельных хулиганов с ночной дискотеки, угрюмого мужика в наколках, пьяненького интеллигента в шляпе, еще пару сомнительных личностей, оказавшихся не в то время не в том месте.

— А че ты мне, ментяра, сделаешь? Изобьешь, что ли? Так я сразу в травмпункт, побои снимать, я ученый.

— Мы тут тоже не дураки. Так вот, Никита Григорьев, пальцем мы тебя не тронем, пылинки сдувать будем. Проста сегодня поутру придет пострадавшая за похищенными магнитолой и колонками, вот мы и отпустим тебя и подельника твоего с пострадавшей для подсчета стоимости причиненного ущерба.

— Пострадавшая? Баба? Ну и че? Че она мне сделает? Ей же все равно страховку заплатят. А воровать, в натуре, никто не запретит.

— Не знаю, в натуре, что с вами сделает владелица вскрытого вами автомобиля «ауди», гражданка Бормотова Вера Сергеевна, а вот ее супруг Бормотов Вячеслав Иваныч…

— Бормана?! Ты че, придурок!!! — завизжал второй автоворишка на подельника, едва услышал фамилию. — Ты совсем сдурел?! Ты же сказал, что эта «тачка» лоха беспонтового, ты знаешь, че с нами

Вы читаете Не мир принес
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату