И действительно, никто и не подумал проверять. Когда в камеру вошел сердитый колдун с забинтованной рукой, а следом за ним изрядно смущенный палач, Кащей не выдержал и расхохотался. Колдун окинул обезумевшим взглядом пустое помещение с одиноко стоявшим в углу столом, на котором вольготно расположился умирающий от смеха пленник, и ему стало совсем плохо.
– Ты его щекоткой пытаешь, да? – на всякий случай, не скрывая обреченности, поинтересовался колдун. – Ну скажи мне, что это правда!
– Ты маниакально-депрессивный психопат с одной извилиной! – прокричал Кащей. – И я даже знаю, что она у тебя находится вовсе не в голове, а гораздо ниже! Снаружи!
– Ты не доживешь до рассвета, – хмуро пообещал Колдун.
– Ну да! – смеялся Кащей. – Ты задушишь меня одной забинтованной рукой! Эй, палач, скорее принеси нашему дорогому повелителю стульчик, а то, не ровен час, он от злости выбросит в окно что-нибудь тяжелое! Например, тебя!
– Где мои инструменты? – растерянно вопросил палач, оторвавшись от бессмысленного взирания на родное, передающееся по наследству рабочее место.
– С ними здорово управляются ужастики в болоте под окном, – пояснил Кащей. – Теперь они смогут вытаскивать устриц из раковин и устраивать интимные ночные свидания.
– Это ты сделал? – задал глупый вопрос палач.
– Конечно нет! – уверенно ответил Кащей. – Ты сам приковал меня к цепи, разве забыл? Здесь гвардия колдуна похозяйничала. Они сказали, что ты отнимаешь у них их хлеб и они не намерены больше тебя терпеть.
Несмотря на явную бредовость услышанного, палач поверил безоговорочно. Он выбежал в коридор, и почти до утра из разных концов дворца доносились ругань, звон мечей, крики о помощи и треск ломаемой мебели.
– Кем я повелеваю?! – горемычно вздохнул колдун. – Дегенераты! Но ничего, скоро я захвачу тот мир, из которого прилетели освобожденные тобой узники.
– Что, вся тюрьма? – как будто изумился Кащей.
– Нет, четверо, – ответил колдун и тут же спохватился: – А что это я перед тобой отчитываюсь?
– Наверное, чувствуешь во мне хозяина, – доверительно ответил Кащей. Колдуна пробил нервный тик.
– Я не буду тебя пытать, – сказал он, – ты слишком сумасшедший для этого. Тебе просто отрубят голову завтра в полдень.
– Жду с нетерпением, – отозвался Кащей.
– Кто ты такой?! – вспылил колдун. – Что ты из себя строишь?
– Поговори мне! – пригрозил Кащей. – Много будешь знать, скоро состаришься! – Ты идиот! Кто кого пытает? Того и гляди, сейчас кондратий в гости пожалует.
– Пока еще я тебя, – признался Кащей. – А ты в этом до сих пор сомневаешься?
Утром на площади собрался весь город. Избитые сначала Кащеем в честном бою, а затем палачом – в нечестном, гвардейцы срывали злость на горожанах, сгоняя их на площадь. На помосте уже стоял Кащей, рядом палач крепко обнимал единственный оставшийся у него обоюдоострый топор. А на троне восседал измученный колдун. Сломанная рука висела на груди, а мозг сверлила мысль, каким образом он сумеет поднять одной рукой тяжелый топор палача. Прибегать же к колдовству при всех, да еще после такого ранения... вдруг не получится, что тогда?
Затрубили трубачи, забили в барабаны барабанщики, народ перестал разговаривать и устремил взоры на колдуна.
– Мы собрались здесь в этот дивный солнечный день, чтобы казнить смутьяна и организатора городских беспорядков! – объявил он. Толпа ошарашенно смотрела на его повязку. В ее представлении ранить колдуна можно было чем-то исключительно запредельным и опасным. – Мы тяжелой ценой захватили его во вчерашней битве, как видите, даже я пострадал!
Взоры толпы перешли на гордо сложившего руки на груди Кащея. Человек, сделавший то, что раньше казалось невозможным, был гораздо опаснее самого колдуна. Это завораживало. Появление врага у врага – всегда светлое событие.
– Пока мы праздновали победу над химерами, этот негодяй устроил побег особо опасных заключенных из городской тюрьмы, – распинался колдун. – Но, к счастью, многих мы успели поймать и вернуть на законное место. Мы прижали его к стенке, и он, ослепленный жаждой разрушения, предпринял попытку покушения на вашего справедливого государя!
– Это на кого это? – нагло встрял Кащей. – Я воевал только с тобой!
По толпе прошел изумленный гул.
– На меня, идиот! – рявкнул колдун.
– Да какой ты государь? – изумился Кащей. – Так, собака недорезанная! Или ты вчера успел придушить короля?
Самые эмоциональные горожане стали падать в обморок. Остальные храбро распахнули варежки и округлили глаза. Равнодушно взиравших не осталось. Колдун начал краснеть на глазах. Того и гляди дым из ушей повалит.
– Заткнись! – прорычал он, – Я не договорил!
– Да ради бога! – отмахнулся Кащей. – Псинка лает – ветер носит.
Потерявших сознание стало значительно больше. Гвардейцы и стражники и те еле стояли на ногах. Впрочем, они и до этого не особо крепко стояли... Обстановка на помосте явно накалялась. Колдун медленно сходил с ума, но все еще, желая казаться справедливым, пытался спокойно договорить и вынести
