она или немцы не приготовили, рыть придется? Механики ничего не знали: прямо с машины их отправили на стоянку встречать самолеты.
– Пойдем пока, посмотрим «худого», – предложил я Виктору, показывая на стоящий рядом «Ме- 109».
Фашистский истребитель был без мотора, не хватало одной ноги шасси. Он как бы оперся правой плоскостью о землю и имел жалкий вид. Но теперь его можно было «пощупать», осмотреть со всех сторон, залезть в кабину, чтобы проверить условия, в которых летают немецкие летчики, сравнить возможности обзора на наших «ястребках» и у фашистов. Поэтому Виктор сразу согласился с моим предложением.
– Подождите, – остановил нас Архипенко. – Нам, здеся, первую готовность занимать нужно.
Так было запланировано еще перед перелетом.
– Какая там готовность? Самолеты-то не заправлены еще… – начал было Королев и тут же осекся: к стоянке подъезжал бензозаправщик. – Быстро они обернулись, – закончил он, подразумевая работников батальона аэродромного обслуживания.
Штаб полка тоже не дремал. К Архипенко подошел посыльный и доложил:
– Товарищ капитан, вашей эскадрилье приказано в полном составе занять готовность номер один. Сигналы на вылет старые.
Эскадрилья. Это звучало внушительно. А в ней осталось только шесть «ястребков». Послали летчиков за новыми самолетами, Ипполитов тоже уехал, но когда они еще будут…
– Знаю… Заправят машины, и сядем.
– Сказали, как пара будет готова, пусть садятся.
– Ладно.
И вот летчики снова сидят в кабинах, готовые к немедленному вылету. Недолго пришлось ожидать его. Не прошло и получаса с момента посадки на этом аэродроме, а у командного пункта одна за другой взвились в воздух три зеленые ракеты – вылет всей эскадрилье.
Последняя ракета еще догорала в воздухе, а «ястребки» прямо с мест стоянок уже начали разбег для взлета.
Задачу получили по радио.
– Десятый, я Бобров. К Кировограду с юго-запада идут две группы бомбардировщиков.
– Вас понял.
Шестерка «ястребков», форсируя моторы, набирала высоту. Вот и город остался позади. Впереди расстилалась белая от снега степь с редкими пятнами рощ и селений. Но смотреть на землю некогда. Каждую минуту, секунду может произойти встреча…
На фоне облаков впереди показались силуэты «Хейнкелей». Всего двадцать километров не успели пройти бомбардировщики, чтобы отбомбиться по городу. Первая лобовая атака. Ее не дано выдержать человеку со слабыми нервами. Самолеты несутся навстречу, кажется, сейчас столкнутся и превратятся в громадный клубок огня и дыма… Строй фашистских бомбардировщиков заколебался. Не открывая огня, мы мчались на врага, сокращая дистанцию до минимума. Может, истребители так и пройдут сквозь строй бомбардировщиков, не причинив им вреда? Нет, в свинцовом небе засверкали огни трассирующих пуль и снарядов. Один из «Хейнкелей» как бы споткнулся в воздухе, накренился и, оставляя в небе черную дымную спираль, понесся к земле.
Этого не выдержали нервы фашистов. Строй бомбардировщиков рассыпался. Однако гитлеровцы еще не отказались от выполнения своей задачи. И поодиночке они стремились прорваться к городу.
Нелегко было шестерке истребителей задержать фашистов. «Мессеры», не успевшие даже среагировать во время первой атаки, теперь вступили в бой. А тут подошла и вторая группа бомбардировщиков. «Юнкерсы» попытались обойти район боя, чтобы без помех прорваться к городу. Но сделать это им не удалось.
Обычно скоротечный воздушный бой затянулся. Прошло десять, пятнадцать, двадцать минут боя, а цель фашистов – город – была все так же далека, как и вначале. Уже несколько дымных костров догорало на земле. Горел там и «Мессершмитт», сбитый Виктором. На белом снежном фоне стали появляться и черные пятна от разрывов бомб. Это бомбардировщики торопились избавиться от опасного груза, трусливо покидали поле боя.
Но бой продолжался. В воздухе еще оставались немецкие истребители. Вот один из них промелькнул передо мной и понесся к земле. Он, видно, хотел последовать примеру бомбардировщиков, уйти на свою территорию.
«Не уйдешь!..» – сквозь зубы процедил я и тоже перевел свой самолет в пикирование.
– Витька, прикрой!
– Давай, давай, бей его!
– Далеко…
Только над самой землей «Ме-109» вышел из пикирования и на бреющем пошел на запад. Я шел почти вплотную сзади него, стараясь еще больше сократить дистанцию: «Сейчас, сейчас…»
Фашист заметил преследование. Он стал маневрировать, чтобы не дать вести прицельный огонь. «Эх, нужно было раньше бить… Все равно не уйдешь!.. Так, ты опять вправо кинешься». В тот момент, когда гитлеровец начал разворот вправо, я нажал гашетку. «Ме-109» сам напоролся на трассу, ткнулся правым крылом в землю и огненным колесом покатился по снежному полю. Сзади осталась только дорожка огня и обломков самолета.
– Порядок! – услышал я голос Виктора. – Разворачивайся на сто восемьдесят, набирай высоту!
Сорок пять минут вместо обычных пяти-десяти длился воздушный бой. И после него шестерка «ястребков» в полном составе пронеслась над своим аэродромом. У них не было боеприпасов, только у меня каким-то чудом осталось семь патронов – три в одном и четыре в другом пулемете. Но израсходованы
