— Да.
— Боже, Ричиус! Как ты мог? Ты хоть знаешь, где его потерял?
— Не знаю, — солгал он. Ему никогда не объяснить Джоджастину, как он отдал кольцо Дьяне. — Наверное, оно упало, когда мы убегали из Экл-Ная. Оно было со мной, когда Петвин нашел нас. А потом я не помню.
— По-моему, нет, Ричиус, — вмешался Петвин. — Я как раз собирался спросить тебя об этом. Когда мы встретились на дороге Сакцен, кольца не было.
— Ну, может быть, я потерял его в долине, — нетерпеливо ответил Ричиус. — Там ведь шла война, знаете ли. Как бы то ни было, его у меня нет.
— Но это кольцо было твоей королевской печатью! — ахнул Джоджастин. — Ты должен его носить.
— Почему? Без него я не король?
— Такова традиция. Оно свидетельствует о твоей принадлежности к королевскому роду Арамура. Ты должен носить его до самой смерти, и тебя должны похоронить с ним — как это было с твоим отцом. Люди должны его видеть!
— Мне очень жаль, — потупился Ричиус, — но оно потеряно. И потом — это было всего лишь кольцо. Разве нельзя изготовить новое?
— Конечно, можно, но дело не в этом. Это кольцо подарил тебе отец. Ты должен постоянно иметь при себе нечто, принадлежавшее ему. Нечто — кроме простой короны.
Не успел Ричиус ответить, как Джоджастин уже вскочил и прищелкнул пальцами.
— Подожди, — выпалил он, отталкивая стул. — У меня есть как раз то, что нужно, мальчик. То, что не похоронили с твоим отцом. Никуда не уходи. Я сейчас вернусь.
Старик торопливо вышел из столовой. Ричиус и Петвин обменялись недоуменными взглядами.
— К чему было все это? — спросил Петвин.
Ричиус пожал плечами.
— Он принял это лучше, чем я ожидал. Мне уже начало казаться, что он вообще не заметит отсутствия кольца.
— Он все замечает, Ричиус. Например, какой ты последнее время странный. Не суди его слишком строго. Он просто о тебе тревожится.
— Петвин, — добродушно промолвил Ричиус, — ты ведешь себя так, что на тебя трудно сердиться. Но ты можешь не беспокоиться. Со мной все в порядке.
— Правда?
— Конечно.
— Тогда почему ты не читаешь письмо отца?
— О Господи! И ты тоже намерен приставать ко мне с этим?
— Ну я же возил это проклятое послание почти месяц! Ты мог бы все-таки его прочитать!
— А зачем? — уставился на друга Ричиус. — Почему это вообще должно тебя касаться? Отец написал это письмо мне. Не тебе, не Джоджастину, не Динадину. Оно — моя забота, а не ваша.
— Полегче! — оборвал его Петвин. — Мы уже знаем, что сказано в письме. Мы давно об этом догадались. А теперь это должен узнать ты. Иначе ты не сможешь нормально жить дальше. — И уже более мягко закончил: — Джоджастин прав, Ричиус. Прочти письмо и положи конец этому безумию. Будь королем.
Ричиус словно оцепенел.
— Может быть, — наконец прошептал он.
— Я помогу тебе чем смогу. Мы все поможем. И Динадин тоже, я в этом уверен.
— А вот в этом, — решительно заявил Ричиус, — я отнюдь не уверен.
— Ричиус, он просто сердится. Это пройдет. Не сомневаюсь, что в душе он понимает, как все обстоит на самом деле. А если нет, я намерен помочь ему это вспомнить. Ты никоим образом не причастен к смерти Люсилера, как и к смерти остальных. Так что не верь бредням Динадина — они только сводят тебя с ума.
— Ты — верный друг, Петвин, но можешь меня не жалеть. У Динадина есть сотни оснований злиться на меня, и по крайней мере половина из них справедливы. Мой отец действительно отвернулся от нас. И я действительно заставил всех оставаться в долине Дринг дольше, чем следовало. И Форис забрал Люсилера потому, что меня там не было. Динадин прав.
— Он не прав! — возмутился Петвин. — Ты был нашим командиром. Это тебе приходилось принимать трудные решения, а не Динадину. И разве не ему первому захотелось отправиться в Экл-Най?
Ричиус откинулся на спинку стула и глянул на дверь столовой. Дженна на кухне, добросовестно отскребает кастрюльки. Конечно, она не слышит их разговора, но в любую минуту может вернуться Джоджастин.
— Послушай, Петвин, — тихонько молвил он, — я не собирался ехать к Джильяму. По крайней мере сегодня. Я направлялся в дом Лоттсов.
— К Динадину? — Ричиус кивнул.
— Я хочу поговорить с ним, посмотреть, не можем ли мы отбросить все, что было. Ты прав, он действительно мне нужен. Мы все должны держаться друг друга, чтобы защитить Арамур от Аркуса.
— Ты в самом деле считаешь, что он пошлет сюда свои легионы? — растерянно спросил Петвин.
— Не исключено. И если это случится, нам следует быть во всеоружии. Пойми меня правильно, Петвин: я хотел бы верить в прогноз Джоджастина. Но если он ошибается…
— Тогда снова будет война, — мрачно договорил за него верный друг. — Я поеду с тобой в дом Лоттсов. И к Джильяму тоже, если захочешь.
Ричиус положил ему руку на плечо.
— Я всегда рад твоему обществу.
В это мгновение в комнату ворвался Джоджастин с гигантским двуручным мечом в руках. От внезапности его появления Ричиус вскочил, а в следующую секунду был так изумлен, что лишился дара речи.
— Вот он! — вскричал старик.
Ричиус сразу же узнал меч. Он тысячи раз видел его за спиной у отца. В целом замке, переполненном мечами всевозможной конфигурации, не было другого столь же огромного и страшного. Из-за выщербленного клинка и побитой рукояти он казался реликвией древних времен. Он не блестел, как другие мечи: его металл давно приобрел тускло-серый оттенок. Но он отличался своим, неповторимым сиянием, которое могли видеть только те, кто был знаком с его прошлым.
— Джессикейн! — с благоговением произнес Ричиус, принимая меч из рук Джоджастина.
Пальцы ласково скользнули по клинку, ощутили прикосновение прохладного металла с изъянами. Джессикейн. Имя жены и матери, женщины, которой Ричиус практически не знал, в честь которой получил имя этот меч.
— Джессикейн, — повторил он, обращаясь уже к оружию. — А я был уверен, что тебя похоронили с отцом.
— Теперь он твой, — сказал Джоджастин. — И все будут видеть, что ты — король.
Ричиус поднял меч на уровень груди. Он был гораздо больше привычных, по крайней мере на локоть длиннее его собственного меча. Но отец был настоящим великаном и легко мог взмахивать таким гигантским клинком. Даже когда у Ричиуса прекратился рост, рядом с отцом он казался подростком. Два года войны в Люсел-Лоре ослабили его, так что ему трудно было поднять меч одной рукой. Однако он все-таки сделал это, ощутив резкую боль в запястье, и продемонстрировал оружие изумленному Петвину.
— Меч, который выиграл войну! — торжественно произнес Петвин. — Никогда не надеялся увидеть его так близко! Можно мне его подержать?
— Наверное. — Ричиус осторожно передал ему меч.
Петвин торопливо обтер жирные руки о рубашку и принял Джессикейн, словно святыню, стараясь не испачкать видавшую виды рукоять.
— Ух какой тяжелый! — Он поворачивал меч, рассматривал каждую зазубрину и пятнышко, едва осмеливаясь дышать. Наконец он вернул оружие Ричиусу со словами: — До чего же он прекрасен! Но ты не можешь его носить, Ричиус. Он слишком старый.
— Чепуха! — возразил Джоджастин. — Да ты только проведи рукой по кромке, тогда и говори, будто он
