— Лукьен, ты не должен отвечать мне ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. Но подумай о моих словах, хорошо?
Лукьен оглядел комнату в поисках одежды, нашел ее на кресле. Миникин наблюдала, как он одевается. Он встал и спросил:
— Где Гилвин? Я хочу его видеть.
Миникин больше не мучила его вопросами.
Гилвин в одиночестве ехал по аллее между деревней и крепостью. Он был рад вырваться из удушающей атмосферы Гримхольда. Он знал, что планирует Миникин, и представлял, как огорчится Лукьен. Юноша отчаянно желал, чтобы план сработал, ведь амулет может спасти Лукьена. Изумруд размашисто бежал вперед, улавливая страх и замешательство хозяина. Не было нужды командовать крилом, и Гилвин позволял везти себя куда угодно, радуясь теплу большого друга.
На западе виднелось селение. Люди вновь сновали по дорогам и тропкам. На полях трудились фермеры. К востоку высилась крепость, все еще кишевшая донельзя занятыми Нечеловеками. Многих из них есть за что благодарить. По крайней мере, Белоглазка осталась жива, да и другие — тоже. И Торин. Если Лукьен умрет, у Гилвина останется еще старый барон.
— Нет, — перебил он себя. — Лукьен не умрет.
Лукьену хватит сил, чтобы выжить. Лишь бы он сам этого захотел. Юноша поглядел на солнце: пожалуй, он уже далеко отъехал. Не в силах сдерживать нетерпение, он развернул Изумруда. Он уже проехал полпути до крепости, как вдруг вдалеке показался скачущий навстречу всадник.
— Лукьен!
Бронзовый Рыцарь выглядел здоровым и полным сил. Он галопом скакал по пустыне. На шее у него сверкал золотой амулет.
— Работает, — прошептал Гилвин. — Работает!
Преисполнившись радости, он пустил крила вскачь. Тот помчался, поднимая тучи песка.
Увидев Гилвина, Лукьен натянул поводья и помахал ему рукой. Гилвин подъехал поближе и хлопнул рыцаря по руке своей здоровой рукой.
— Ты вернулся! Ну и вид же у тебя!
Лукьен сделал глубокий вдох и радостно выдохнул.
— Я теперь совсем как новенький, Гилвин!
— Но ты же был почти мертв! О чем ты думал, когда сцепился с Трагером? Ведь он мог запросто убить тебя!
Лукьен пожал плечами.
— Рискнуть все же стоило, — он удовлетворенно обвел взглядом Гримхольд. — И ведь получилось!
— Да, получилось, — Гилвин подбородком указал на амулет. — Честно говоря, я не надеялся увидеть на тебе это.
— Я тоже, — сказал рыцарь. Лицо его стало задумчивым. — Миникин так много дала мне, если вдуматься. Если я сниму амулет, то, без сомнения, умру.
— Знаю. Но ты теперь один из нас, Лукьен. Тебе не понадобится жить взаперти, как Кассандре. Тебе вручили амулет по доброй воле.
Лукьен тихо промолвил:
— Мне никогда не стать ничьим пленником. Я уже служу этому амулету. Ты не слышал? Я теперь должен буду стать защитником Гримхольда.
— Только если ты сам решишь, Лукьен, — сказал Гилвин. Он с надеждой поднял бровь. — Ты ведь выберешь это, правда?
Рыцарь посмотрел на небо и улыбнулся:
— Хороший сегодня денек. Приятно покататься.
— Лукьен, Белоглазка и джадори нуждаются в тебе. Гримхольд — тоже. Мы все должны знать. Ты остаешься с нами?
Лукьен как будто не слышал вопроса. Он продолжал изучать небо и пустынный горизонт.
— Так ты не хочешь отвечать? — рассердился Гилвин.
Лукьен очень мягко тронул поводья лошади и поехал вперед, к селению.
— Поехали со мной! — крикнул он.
Гилвин развернул Изумруда и последовал за рыцарем. Он ждал, не произнося ни слова, уверенный, что Лукьен, наконец, заговорит. И вот Бронзовый Рыцарь действительно нарушил тишину. Он не смотрел на Гилвина, продолжая следить за горизонтом:
— Неделю назад я желал умереть, — сказал он. — А сегодня, сейчас — я рад, что я жив.
Удовлетворенный ответом, Гилвин молча ехал рядом с Лукьеном.
