лестницам. И вот они входят в широкий просторный зал с высоким потолком. Зал был убран цветами и, когда они подошли к дверям, их ушей достигли звуки музыки. Лукьен увидел Трагера и Брека, поджидающих у входа. Брек встретил ухмылкой, лицо же Трагера, как всегда, ничего не выражало. Однако, оделись они по-праздничному, накинув на плечи плащи, подбитые волчьим мехом. Оба являли собой образцы лиирианского благополучия, и Лукьен мог ими гордиться. Оба поклонились, завидев Акилу.
— Ну, и как там, внутри? — спросил Лукьен Брека, тронув лейтенанта за плечо. Зал был заполнен народом и клубами дыма: многие курили трубки.
— Вам стоит взглянуть на роскошь, которую для нас приготовили, — ответствовал Брек. Это был крупный мужчина, большой любитель поесть, и глаза его сверкали в предвкушении вкусной еды.
— Король Карис уже там, ждет вас, милорд, — сообщил Трагер Акиле.
— Пойдемте вместе, вы впереди, — сказал Акила.
Он пропустил Трагера и Брека в пиршественный зал и попросил риикиан вести их. Акила задержался, делая глубокий вдох. Затем, вместе с Лукьеном, сделал шаг — в оживленный, радостно галдящий зал. Немедленно все головы повернулись в их сторону, музыка зазвучала громче. Аплодисменты смолкли, и риикиане сдвинули высокие кружки с пивом, приветствуя чужеземного короля. Слуги с блюдами в руках стояли на подхвате, а дети придворных, пышно разодетые, указывали на гостей пальцами и хихикали. В конце просторного зала за высоким столом стоял король Карис, аплодирующий вместе со всеми. В руке он держал огромный кубок; борода его тряслась от смеха. Рядом находились герцог Линук и еще с десяток дворян, а слева за столом уселись несколько прекрасных женщин, поражавших своим сходством. Дочери Кариса, догадался Линук. Он слышал об их красоте, но, по сравнению с увиденным, слухи оказались неубедительными. Все они были одеты в длинные бархатные платья, драгоценности так и сверкали на них. Возле каждой находился муж или поклонник. Как только Акила оказался в центре зала, его королевская гвардия, уже собравшаяся здесь, приветствовала его громогласными криками, заглушив даже свист ребятишек. Такая встреча заставила Акилу зардеться. Молодой король одарил собравшихся улыбкой. Он подошел к столу, где уже ждал Карис, и где справа находились два пустых кресла. Акила поблагодарил народ, стараясь перекричать шум и гвалт, жестами призывая к тишине. Но потом, видя, что это не получается, махнул рукой и стал вместе с Лукьеном пробираться к своим местам. И здесь они с Карисом обнялись, на глазах у всех собравшихся. Объятие было легким, дружеским, скорее напоминавшим рукопожатие, но Карис слегка коснулся щеки Акилы, и тот понял: старый король вполне искренен.
— Великий день! — заявил Карис. — А теперь наступает великая ночь праздника!
Акила обвел рукой весь радостный люд, он был тронут:
— Это чудесно, милорд. У меня нет слов, чтобы выразить свою благодарность.
— Вы это заслужили, — отвечал Карис. — Весь Риик сегодня отмечает наш успех. А теперь садитесь, мой новый друг, и наслаждайтесь пиром. Напьемся пьяными — сегодняшняя ночь этому способствует!
Акила сел рядом с королем, а Лукьен — в следующее кресло. Таргер и Берк, ожидавшие возле, уселись за тот же стол. Хорошенькая служанка принесла эля. Лукьен протянул кубок, подмигнув красотке. Трагер заметил сценку и неприязненно покачал головой.
— Что такое? — спросил Лукьен.
Трагер нахмурился.
— Вы что, собираетесь заняться одной из этих рииканских волчиц, капитан? — спросил он, уверенный, что Акила не слышит. — Как только окажетесь с ней в постели, она тут же лишит вас мужского достоинства при помощи острых зубов.
— Точно, — засмеялся Лукьен. — А ты-то откуда это знаешь? Что, на твои яйца уже покушалась местная шлюшка?
— Они — наши враги, — серьезно отвечал Трагер. — Ходячие разносчики беды, большинство из них. Вам ли не знать этого, капитан?
— Времена меняются, Трагер. Хочешь еще эля?
Лейтенант торжественно положил руку на сердце.
— Клянусь, я не стану пить с этими свиньями.
— Ну, как хочешь.
Опустив глаза, Лукьен увидел просвет между столами. Там был настелен ковер, и вот туда прыгнул акробат. В то время как народ смеялся и аплодировал, он сделал несколько кульбитов назад, снова и снова приземляясь на ноги. К нему присоединился жонглер, потом скрипач, и вот уже все пространство заполнили артисты. Лукьен откинулся назад, наслаждаясь зрелищем.
Из маленького алькова за пиршественным залом Кассандра подглядывала, скрытая бархатным занавесом, сгорая от предвкушения предстоящей встречи. Спустя минуту заиграет нежная музыка, и отец позовет ее. Кассандра загадочно улыбалась. Она великолепно танцует, а приготовленное Джансиз платье облегает ее фигуру во всех нужных местах. Даже если Акила привык к обществу красивых женщин, она сможет соблазнить его, без сомнения. Мужчины, когда смотрят на ее танец, становятся такими мягкими и покорными: лепи из них, что хочешь. Рядом, с озорной улыбкой замерла Джансиз, наслаждаясь представлением. Со своего места в алькове они едва могли видеть в толпе Акилу, но все же разглядели и его, и телохранителя, Бронзового Рыцаря. Лиирийский король пил и смеялся. У него темные волосы, хотя и не такие, как у самой Кассандры, а улыбка просто ослепляет. Кассандра решила, что он красив. Не холодной, вызывающей красотой, а довольно милой, обаятельной. Она слышала столько историй о том, как герцогские дочери выходили замуж за настоящих скотов, которые непрерывно заставляли их рожать сыновей. Из тех скудных сведений о лиирийце, которыми она располагала, следовало, что он совсем иной. И его рыцарь — тоже, к великому изумлению Кассандры.
Лукьен Лиирийский был куда красивее. Высокий и стройный, с резкими чертами лица, с которого не сходило суровое выражение, а медового цвета волосы делали его менее пугающим, чем представляла Кассандра. Подобно всем остальным жителям Риика, она наслушалась легенд о рыцаре. На рииканском берегу Крисса это были страшные легенды. Но сейчас, когда она смотрела из-за занавеса, Лукьен вовсе не казался таким уж страшным. Вполне ручной.
— Смотри, акробаты уходят, — отвлекла Джансиз.
Выступающие покинули зал. Кассандра бросила последний взгляд на мужа.
Нет, поправилась она. Не мужа. Еще нет. Он должен увлечься ею, так что придется быть совершенной. Сколько женщин побывало в его объятиях, подумала она. А ей, девственнице, придется соблазнять его. От этого сердце забилось сильнее.
— О Боже, почему отец медлит? — изнывала она от нетерпения.
— Просто музыканты еще не появились, — подсказала Джансиз.
Кассандра высунула голову из-за занавеса и увидела скрипачей, идущих по ковру. Когда они заиграют, отец позовет ее. Она закрыла глаза, собираясь с духом, и стала ждать.
Лукьен с интересом смотрел, как акробаты освобождают ковер. Ему понравились их трюки. Музыканты устроились на ковре — лютнист и двое скрипачей. Маленький лютнист опробовал инструмент, струна тоненько зазвенела. От этого звука рыцарь глухо застонал.
— О, нет, — пробормотал он, готовясь к утомительной процедуре.
Сидевший рядом Акила не переставал улыбаться. Он говорил с королем Карисом, но, когда появились музыканты, разговор внезапно смолк. Карис, кажется, отвлекся.
— Будет еще музыка, милорд? — спросил его Акила. Странно, но все в зале затихли. Скрипачи опустили на струны смычки, приготовились.
— Король Акила, у меня есть для вас особый сюрприз, — проговорил Карис. — Сладчайший плод моего сада — моя дочь Кассандра.
— Дочь? — удивился Акила. Он подбородком сделал жест в сторону соседнего стола. — А там — разве не ваши дочери?
— Мои. Но эту вы еще не видели, — круглое лицо короля озарилось улыбкой гордости. — Она — нечто особенное, король Акила. А теперь она будет танцевать для вас.
Прежде, чем Акила успел ответить, Карис захлопал в ладоши. Скрипачи заиграли, выводя нежную мелодию. К ним присоединился лютнист, медленно водя по струнам. Музыка была просто волшебной. Лукьен внезапно расслабился. Мелодия убаюкивала его, словно робкий огонек свечи. Даже Трагер выглядел вполне мирным. Сердитый блеск исчез из глаз, сменившись любопытством. Акила оглядел зал, удивляясь, где же
