вопросительные взгляды, но принц отказывался им отвечать. Пока Редберн готовил чай в углу комнаты, Бьяджио наблюдал за ним, озадаченный молчанием, которое показалось ему весьма не характерным для Редберна.
Как это ни странно, кабинет принца оказался довольно изысканным. Из него не только открывался прекрасный вид на окрестности, но и обставлен он был со вкусом, а на полках разместилась недурная коллекция хрусталя и оловянной посуды. В стоявшей на каминной полке вазе Бьяджио признал работу Алмирона, знаменитого ювелира с Кроута. На южной стене висело профессионально выполненное изображение обнаженной женщины, освещенное солнцем из окна. По грубоватому колориту и щедрым мазкам Бьяджио отнес его к криисской школе, славившейся своими талантливыми художниками. Картина выигрывала из-за соседства с великолепным гобеленом ручной работы. Пока Редберн возился в углу с чаем, Бьяджио рассматривал коллекцию. Император не рассчитывал найти в Высокогорье подобную утонченность. Однако одно указывало на истинную натуру молодого принца: все предметы были расставлены без всякой системы. Человек с настоящим вкусом никогда не собрал бы в одной комнате столько разнородных вещей.
— У вас впечатляющая коллекция, — заметил Бьяджио. — Я поражен.
— Вот как? — отозвался Редберн, занимаясь чаем. — Мне это приятно.
— Правда?
— Конечно. Теперь у вас есть возможность узнать о нас правду. Мы ведь не варвары все-таки.
Бьяджио улыбнулся: он нащупал слабое место принца.
— Что у вас там? Какая-то пароварка? Редберн отступил в сторону, чтобы Бьяджио смог рассмотреть аппарат, в котором он готовил чай. Серебристое устройство на столике дребезжало и шипело.
— Это чаиварка из Дахаара! — с гордостью объявил принц. — У вас был усталый вид, так что я решил заварить в ней чай. Он получается очень вкусным. Вам случалось видеть такой прибор?
Бьяджио много раз видел эти странные устройства, и у него даже было несколько таких. Однако вместо того, чтобы в этом признаться, он подался вперед и сказал:
— Кажется, нет. Выглядит он непривычно.
— Давайте я объясню вам, как он работает. — Принц снял крышку с главной емкости устройства. — Вот сюда вы заливаете воду. Ее нагревает огонь — он горит вот здесь. — Он показал на небольшое пламя, горевшее внизу, а потом на серебряный змеевик, из которого вода капала во вторую емкость, такого же размера, что и первая. — Когда вода нагревается, она проходит через чайные листья, которые кладутся вот сюда. Процесс идет медленно, и машина поддерживает самую подходящую температуру.
— Хитроумно, — сказал Бьяджио. Энтузиазм молодого принца был довольно забавен. — Наверное, прибор очень дорогой.
— Да, должно быть. Большую часть этих вещей собрал мой отец во время своих путешествий по империи. Он уже умер.
— И вы бережете собранную им коллекцию?
— Примерно так. Эти вещи представляют для меня ценность.
— Почему?
Редберн бросил на Бьяджио странный взгляд.
— Что вы имеете в виду?
— Это — имперские вещи. Мне кажется странным, что вы держите их здесь.
— Мы тоже входим в империю, Бьяджио. Или вы в Черном Городе об этом забыли?
— Я не хотел вас обидеть, принц Редберн. Редберн вынул из буфета две чашки и наполнил их дымящимся чаем.
— Я знаю вас, — сказал он. — Вы — Рошанн. Вы пытаетесь меня раскусить. Ну так вы можете бросить свои игры, император. Я скажу вам все, что вы хотите знать.
— Правда? А вот это было бы приятным разнообразием. Допросы мне надоели донельзя.
Редберн вручил Бьяджио чашку и сел в стоявшее рядом кресло.
— Мое недоверие к Черному Городу ни для кого не тайна, — сказал он. — И здесь, и там, откуда вы приехали. Полагаю, что вы уже об этом слышали, если считать, что вы действительно тот, за кого себя выдаете.
— Если бы вы мне не поверили, я бы сейчас не сидел с вами здесь.
Редберн отпил глоток чая.
— Попробуйте.
Бьяджио пригубил чай и нашел его великолепным.
— Вы были правы, — признал он, изображая изумление. — Чай прекрасный. Но я тоже прав, не так ли, принц Редберн? Вы знаете, кто я.
— Отец однажды рассказывал мне про Ренато Бьяджио. Он сказал, что у Бьяджио кожа цвета солнца и волосы, как золото.
— Боже, до чего лестно!
— А еще он сказал, что у Бьяджио глаза, как сапфиры. — Принц сделал еще глоток чая. — Итак? Что случилось с вашими глазами?
— Это долгая история. И довольно личная.
— Неужели? Ну, вы в моем доме, император. Это мой личный замок, и я уделяю вам мое личное время. Пока вы находитесь здесь, вы не божество. Я правлю Восточным Высокогорьем — один. Это ясно?
— Как божий день, — подтвердил Бьяджио,
— Вот и хорошо. А теперь я хочу получить ответы и не хочу, чтобы они звучали загадочно. Я предполагаю, что так называемый горец, с которым вы прибыли, — из Рошаннов. Я не люблю шпионов. В последнее время у меня с ними хлопот хватало, и, откровенно говоря, терпение мое на исходе.
— Я плохо воспринимаю угрозы, Редберн, — предостерег его Бьяджио.
— Да неужели? Ну а мне на это наплевать. Мы здесь, в Высокогорье, прекрасно справляемся без нарского вмешательства. У нас царит мир, и единственное, что вы могли принести, — это дурные вести. — Молодой правитель посмотрел на Бьяджио недружелюбно. — Как вам мой анализ ситуации?
Бьяджио ухмыльнулся:
— Надо было бы взять вас в Рошанны.
Принц Редберн поставил чашку на ближайший столик.
— Ваш визит — не доброе предзнаменование, Бьяджио. Нас никогда еще не посещал император. Даже Аркус за всю свою долгую жизнь ни разу не приехал в Высокогорье. И мне интересно, зачем вы здесь.
— Позвольте мне сделать еще одну попытку проанализировать ваш характер, принц Редберн, — сказал
Бьяджио. — Вы очень молоды. Я бы сказал, что вам еще нет даже и тридцати. Верно?
— Мне двадцать семь.
— Вы совсем молоды. Так что вам нелегко править Высокогорьем. Знаете, что я вижу, когда смотрю на эту комнату? Я вижу коллекцию игрушек. Вы все еще — малолетний сынок своего отца, Редберн. И отцовские сапоги вам пока еще великоваты. Ваши многочисленные сестры и братья смотрят на вас снизу вверх, ждут ваших указаний. И что же вы делаете, когда груз правления становится слишком тяжким для вас? Вы приходите сюда и готовите себе чашку чая.
Принц Редберн медленно встал с кресла и подошел к своей драгоценной чаиварке. Словно бессознательно, он прижал ладонь к ее теплому боку.
— У вас сейчас трудности, Редберн, — заявил Бьяджио. — С Талистаном.
Редберн резко поднял голову.
— Что вам об этом известно?
— Они нарушают ваши границы. Может, засылают через реку шпионов? Но дальше будет хуже.
— Вы проделали столь долгий путь только для того, чтобы мне об этом сказать? Блестящий анализ, государь император.
— Это не все. — Бьяджио тоже встал и подошел к молодому правителю. — Вы — пешка, принц Редберн. Вас используют в большой игре. Вы это сознаете?
Увидев, что Редберн замялся, Бьяджио добавил:
— Нет, вижу, что не сознаете. Вот потому-то я сюда и приехал. Чтобы объяснить вам положение
