Праведники Меча

лжет. Она не то чтобы ему доверяла, но ей показалось, что ему действительно нужно то, о чем он говорит.

— Ваш приезд меня удивил, — сказала она, наконец. — Я все спрашиваю себя, зачем вам могло понадобиться так, рисковать жизнью, и ответ все время один. И в то же время я не могу этому поверить.

— Поверьте, — сказал Бьяджио. — Я понимаю, что вы легко можете меня убить. Или если после моего возвращения в Нар мои враги узнают, что я здесь побывал, они сами убьют меня, избавив вас от лишних хлопот. И все мои усилия не будут напрасными только в том случае, если вы мне поверите, королева Джелена.

— А с чего нам вам верить? — неожиданно прорычал Тимрин. — Если Нар настолько слаб, как вы говорите, то мы сами можем вас победить и отомстить вам.

Нарский капитан расхохотался.

— Вы действительно так считаете? Тогда давайте, действуйте.

— Прекратите! — потребовала Джелена. Она впилась взглядом в Бьяджио, пытаясь оценить его искренность. — Почему вы приплыли сюда сами? Если вам так отчаянно нужен мир, почему было просто не объявить об окончании войны?

Бьяджио отвернулся, и Джелена поняла, что ей не понравится его ответ.

— Потому что я слаб, — снова признал он. — Некоторые вещи находятся вне моей власти. — Он указал на своего офицера. — Касрин — единственный флотский командир Нара, который сейчас предан мне. Остальные подчиняются Никабару.

При упоминании имени своего рокового противника Джелена и Тимрин переглянулись.

— Да, — подтвердил Бьяджио. — Вы меня понимаете, правда? Никабар никогда не прекратит своей воины против Лисса. Я на него влиять не могу.

— Поверьте ему, — поддержал Касрин. — Я неплохо знаю Никабара. Бьяджио говорит правду. Никабар одержим мыслью покорить Лисс — и эту одержимость разделяют многие его капитаны.

— А вы? — с любопытством спросила Джелена. — Вы тоже одержимы желанием нас убивать? Нарский капитан ощетинился.

— Нет. Это война Никабара, а не моя.

— Я этому не верю, — объявил Тимрин. — Вы все — убийцы. На Черный флот принимают только преступников.

— И, возможно, именно поэтому капитан Касрин больше к нему не принадлежит, — парировал Бьяджио. — Касрин отказался участвовать в войне Никабара против Лисса. За это его подвергли бойкоту и назвали трусом. Конечно, это ваше дело, друг мой, но, по-моему, вам следовало бы проявить к нему немного уважения.

Тимрин покраснел. Он отвернулся от Бьяджио и посмотрел на свою королеву, ища поддержки. Джелена была заинтригована. Найти нарского моряка, который не питал бы ненависти к лиссцам, было так же трудно, как найти озеро в пустыне: такого просто не бывает. Однако у нее по-прежнему оставалось немало вопросов, на которые она не получила ответа. Она снова начала расспрашивать Бьяджио.

— Когда вы увидели наши оборонительные сооружения, вы поняли, что мы готовимся к вторжению. И вы сказали, что никакого вторжения не будет. Объяснитесь.

Бьяджио улыбнулся.

— Я могу предложить вам очень немного, но это — один из моих подарков. Я не отдавал приказа отобрать у вас Кроут. Не существует планов вторжения на остров, чтобы его отвоевать обратно. Никабар не имеет намерения нападать на вас здесь. — Он переплел пальцы. — У моего старого друга Динара совсем другие планы.

— Какие именно? — спросил Тимрин.

Игнорируя его, Бьяджио продолжал смотреть прямо на Джелену.

— Лисс. Уже сейчас Никабар плывет в сторону Казархуна, чтобы встретиться с остальными кораблями флота. Он надеется найти слабое место в ваших островах. И когда он это сделает, то нанесет свой удар.

— Но это же безумие! — воскликнула Джелена. — Черный флот десять лет пытался найти дорогу в центр Лисса, но так и не сумел это сделать. У него ничего не получится.

— Тогда он начнет вторжение, не найдя пути туда, — ответил Касрин. — Если ему не удастся найти пролив, он пошлет «Бесстрашного» в лобовую атаку и не отступит, пока у него не кончится горючее для огнеметов. Вы правы, королева Джелена: это безумие. Но таков Никабар.

Джелена по-прежнему не знала, чему ей верить. Она чувствовала себя отвратительно, словно эти подлые дьяволы поймали ее в ловушку. Утверждения Бьяджио звучали очень убедительно, но смущал их источник. Частично она была уверена, что это — уловка, очередной хитроумный план Бьяджио. Но каковы бы ни были иные причины приезда Бьяджио на Кроут, он явно подверг себя чудовищному риску.

Возможно — есть такая вероятность, — что он говорит правду.

— И это все, что вы предлагаете мне в обмен на мир? — вопросила она. — Слух?

— Мир не надо ни на что обменивать, — возразил Бьяджио. — Он сам по себе награда. Если вы сделаете то, о чем я прошу вас, королева Джелена, то только потому, что хотите мира не меньше, чем я. Я явился сюда не за одолжениями. Но я вас предупреждаю: то, что я сказал вам о Никабаре, не слух. Он нападет на Лисс, потому что ему известно, что вы сосредоточили свои силы здесь, на Кроуте, ожидая вторжения.

Этот довод был настолько логичным, что Джелена чуть не закричала. Лисс ослаблен из-за ее близорукой уверенности в том, что вторжение произойдет здесь! И Никабару это известно. Он соберет как можно больше кораблей, он попытается пытками вырвать тайну проливов у какой-нибудь захваченной в плен команды, а потом начнет атаку. Джелена закрыла глаза и потерла виски, стараясь прогнать надвигающуюся мигрень.

— Я по-прежнему не понимаю, почему вы здесь, — сказала она. — Что я могу сделать? Как я могу заключить мир с Наром, если Никабар не будет этот мир соблюдать?

— Джелена, посмотрите на меня, — попросил Бьяджио.

Она открыла глаза. Бьяджио смотрел на нее, безмолвно призывая быть сильной. На долю секунды он напомнил ей другого нарца — того, которому она доверилась и которого предала. Бьяджио был совершенно не похож на Ричиуса Вэнтрана, но сейчас он смотрел на нее с такой же решимостью.

— Никабар — это наша общая проблема, — пояснил Бьяджио. — Я не могу его сдержать, а вы не можете заключить мир с Наром, пока существует Никабар. Я прав?

— Кажется, да.

Бьяджио непринужденно откинулся на спинку стула.

— Так что же нам остается делать? Смысл его слов был неприятно ясен.

— Мой Бог! Вы продадите своего человека? И к тому же — своего друга?!

— Другого пути нет, — ответил Бьяджио. Его лицо оставалось непреклонным. — Если вы перестанете думать сердцем, а не головой, то поймете, что я прав. Я нал Данару Никабару возможность прекратить эту войну, и он мне отказал. Я не вижу оснований, по которым мне следовало бы его пощадить — ведь речь идет о судьбе всего Нара! Я знаю о вас больше, чем вы думаете, королева Джелена, и мне известно, как мыслят лиссцы. Вам чрезвычайно важно уничтожить «Бесстрашного», потому что этот корабль символизирует собой все, что пришлось вытерпеть вашему народу. Для вас это стало бы крупной победой, правда? Тогда вы могли бы вернуться на Лисс как настоящая королева, как героиня, которая уничтожила вашего главного врага. Так вот, я даю вам такую возможность.

— Это так, — призналась Джелена. — Вы назвали не те причины, но вы правы. Нам необходимо потопить «Бесстрашного».

— Но как? — вопросил Тимрин. Бьяджио бросил взгляд на Касрина:

— Он.

— Он? — недоверчиво переспросила Джелена. — И все? Капитан Касрин вздрогнул.

— Так вот оно как, Бьяджио? — спросил он. Джелена была потрясена. Похоже, капитан знал не больше ее самой!

— Итак? — не отступилась она. — Как вы планируете потопить «Бесстрашного»?