— И не только это, Джейме. Вы с моей сестрицей и нашим любящим отцом — я даже сказать не могу, чего вы заслуживаете, но вы получите это сполна, клянусь. Ланнистеры всегда платят свои долги. — Тирион заковылял прочь, чуть было снова не споткнувшись о тюремщика. Не пройдя и дюжины ярдов, он наткнулся на решетку, закрывающую проход. О боги! Он едва удержался, чтобы не зареветь.
— Ключи у меня, — сказал, подойдя сзади, Джейме.
— Ну так открывай. — Тирион отошел в сторону. Джейме отомкнул решетку, прошел на ту сторону и оглянулся через плечо на брата.
— Ты идешь?
— Только не с тобой. Отдай мне ключи и уходи. Я сам найду Вариса. — Тирион наклонил голову набок и посмотрел на Джейме своими разными глазами. — Ты левой рукой драться можешь?
— Не так хорошо, как ты, — с горечью ответил Джейме.
— Это хорошо. Значит, мы будем на равных, если встретимся снова. Калека и карлик.
Джейме подал ему связку ключей.
— Я сказал тебе правду, ответь и ты тем же. Ты это сделал? Ты убил его?
Этот вопрос стал еще одним ножом, пронзившим ему нутро.
— Ты уверен, что хочешь это знать? Джоффри стал бы королем похуже Эйериса. Он украл у своего отца кинжал и дал его наемнику, чтобы тот перерезал горло Брандону Старку — известно это тебе?
— Я... догадывался.
— Что ж, яблочко от яблони недалеко падает. Джоффри и меня убил бы, как только пришел к власти. За то, что я мал ростом и безобразен — этого ведь не скроешь.
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Бедный ты, глупый калека. Я что, должен все тебе разжевать и в рот положить? Будь по-твоему. Серсея — лживая шлюха, она спала с Ланселем, с Осмундом Кеттлблэком, а может, и с Лунатиком, почем мне знать. А я именно то чудовище, каким меня все считают. Да, это я убил твоего мерзкого сына. — Тирион заставил себя ухмыльнуться — жуткое, должно быть, зрелище при свете факела.
Джейме молча повернулся и пошел прочь.
Тирион посмотрел, как он шагает своими длинными ногами, и частью души ему захотелось окликнуть брата, сказать, что это неправда, попросить у него прощения. Но он вспомнил Тишу и промолчал. Когда шаги Джейме утихли, он отправился искать Вариса.
Евнух ждал в темноте у винтовой лестницы, одетый в побитую молью бурую рясу с капюшоном, скрывавшим его бледное лицо.
— Как вы долго. Я уж думал, что-то пошло не так, — сказал он, увидев Тириона.
— Ну что ты. Все в полном порядке, — ядовитым тоном заверил его Тирион и задрал голову, глядя на лестницу. — Я посылал за тобой во время суда.
— Я не мог прийти. Королева следила за мной денно и нощно. Я не посмел помочь вам.
— Теперь-то, однако, помогаешь.
— Вы заметили? — Смешок Вариса прозвучал странно среди холодного камня и гулкой тьмы. — Ваш брат может быть очень убедителен.
— Варис, тебя никто еще не называл скользким слизняком? Ты сделал все, чтобы меня уморить, и мне, пожалуй, следовало бы отплатить тебе тем же.
— Верная собака получает пинки, — вздохнул евнух, — и паука никто не любит, как бы искусно он ни ткал. Но если вы убьете меня сейчас, то рискуете никогда не найти дороги к дневному свету, милорд. — Его темные влажные глаза блестели при неверном свете факела. — Эти ходы полны ловушек для неосторожного.
— Неосторожного? — фыркнул Тирион. — Я самый осторожный человек на свете, и это в большой степени твоя заслуга. Скажи, кудесник: где моя невинная дева-жена?
— Я не нашел следов леди Сансы в Королевской Гавани, как это ни грустно. Не нашел и сира Донтоса Холларда, которому давно полагалось бы отыскаться где-нибудь мертвецки пьяному. Их видели вместе на дворцовой лестнице в ночь, когда она исчезла. После этого — ничего. Той ночью в замке все смешалось, и мои пташки безмолвствуют. — Варис потянул Тириона за рукав, увлекая его к лестнице. — Пойдемте, милорд. Спустимся вниз.
Вниз так вниз. Тирион последовал за евнухом, шаркая подошвами по грубому камню. Холод на лестнице пронизывал до костей, и его сразу бросило в дрожь.
— Что это за место? — спросил он.
— Мейегор Жестокий устроил в своем замке четыре яруса темниц. На верхнем содержатся в больших камерах обычные преступники. Там высоко в стенах пробиты узкие окна. На втором ярусе помещаются одиночные камеры для узников знатного рода. Окон там нет, но сквозь решетки на дверях проникает свет факелов. На третьем ярусе камеры меньше, и двери в них деревянные — это каменные мешки. Там были заключены вы, а до вас Эддард Старк. Но есть еще один ярус, самый нижний. Тот, кто сходит туда, никогда больше не увидит солнца, не услышит человеческого голоса и не испытает ничего, кроме мук. Нижние камеры Мейегор предназначил для пыток. — Они спустились до самого низа, и перед ними возникла неосвещенная дверь. — Дайте руку, милорд. Здесь лучше не зажигать огня, чтобы не видеть того, что находится вокруг.
Тирион помедлил. Варис уже предал его однажды — кто знает, что теперь у него на уме? И где удобнее убить человека, чем здесь, во мраке, в этом месте, о существовании которого никто не знает? Тела жертвы никогда не найдут.
С другой стороны, какой у него выбор? Снова подняться наверх и выйти из замка через главные ворота?
Джейме не побоялся бы, подумал Тирион, но тут же вспомнил, что сделал с ним Джейме. Он подал евнуху руку и пошел за ним, ничего не видя во тьме. Варис шел быстро, шепча время от времени: «Осторожно, впереди три ступеньки» или: «Здесь туннель идет под гору, милорд». «Я прибыл сюда десницей короля, — размышлял Тирион, — во главе собственных воинов, а ухожу во тьме, словно крыса, об руку с пауком».
Впереди забрезжил свет, слишком тусклый для дневного, но становившийся ярче по мере приближения. Вскоре Тирион разглядел арку, загороженную еще одной решеткой. Варис достал ключ, и они оказались в маленьком круглом помещении, где было еще пять дверей, запертых на железные засовы. Перекладины, вделанные в стену, вели к отверстию в потолке. Сбоку стояла жаровня в виде драконьей головы, и угли в пасти чудовища тлели оранжевым светом, отрадным после темноты подземного хода.
На полу Тирион увидел выложенного из черных и красных плиток трехглавого дракона и вспомнил, что об этом месте рассказывала ему Шая, когда Варис впервые привел ее к нему в спальню.
— Мы находимся под Башней Десницы.
— Да. — Варис отпер одну из дверей. Давно бездействующие петли недовольно заскрипели, и ржавчина осыпалась на пол. — Этим ходом мы выйдем к реке.
Тирион подошел к лестнице и взялся за нижнюю перекладину.
— А по ней я попаду в свою спальню.
— Теперь это опочивальня вашего лорда-отца.
Тирион взглянул наверх.
— Долго ли подниматься?
— Милорд, вы слишком слабы для таких упражнений, да и времени у нас
