— Мда, так я и думала. — Серсее было хорошо известно, какая сильная привязанность возникает между сквайрами и рыцарями, которым они служат. И ей вовсе не хотелось, чтобы Томмен рос под влиянием Лораса Тирелла. Рыцарь Цветов не тот человек, которому должны подражать мальчишки. — Да, я упустила это из вида. Управляя страной, сражаясь в войне, и в скорби по отцу, я как-то незаметно проглядела важный момент назначения нового мастера оружия. Я должна это как можно скорее исправить.
Сир Лорас отбросил непокорный, спадающий на лоб, каштановый локон.
— Ваше Величество не сможет найти человека способнее меня в обращении с мечом и копьем.
«Какие мы скромные, а?»
— Томмен ваш король, а не сквайр. Вы должны за него сражаться, и, при необходимости, умереть. И не более того.
Она оставила его на подъемном мосту, висевшем над сухим рвом, который был наполнен железными пиками, и в Твердыню Мейегора вошла в одиночестве. — «Где же мне найти мастера оружия?», — размышляла она по дороге в свои апартаменты. Отказав Лорасу, она уже не могла выбрать никого из рыцарей Королевской гвардии. Это было настоящей солью на раны, и еще один повод гневаться на Хайгарден. — «Сир Таллад? Сир Дермонт? Должен же быть кто-то!» — Томмен все больше привязывался к своему телохранителю, но Осни проявил себя менее способным с девицей Маргери, чем она надеялась, а на его брата Осфрида у нее были иные виды. Приходилось пожалеть, что Пес свихнулся. Томмен всегда боялся обоженного лица и хриплого голоса Сандора Клигана, а его насмешки над рыцарями были бы отличным противоядием против напыщенного рыцарства Лораса Тирелла.
«Арон Сантагар был дорнийцем», — вспомнила Серсея. — «Можно было бы поискать в Дорне». — Между Хайгарденом и Солнечным Копьем лежат века кровопролитий и войн. — «Да. Дорниец отлично впишется в мои планы. В Дорне наверняка найдутся отличные фехтовальщики».
Когда она вошла внутрь, то обнаружила там читающего в кресле у окна лорда Квиберна.
— Если Ваше Величество позволит, у меня несколько отчетов.
— Опять заговоры и предательства? — Поинтересовалась Серсея. — У меня был долгий и утомительный день. Говори, но быстро.
Он мило улыбнулся.
— Как пожелаете. Ходят слухи, что Архонт Тироша предложил Лису условия для прекращения торговой войны. Ходили также слухи, что Мир был готов вступить в войну на стороне Тироша, но без Золотой Компании мирийцы не надеются на удачный…
— То, на что надеется мирийцы, меня не касается. — Вольные города всегда грызлись между собой. Их бесконечные союзы и предательства для Вестероса мало что значили. — У тебя есть что-то поважнее этого?
— Похоже, восстание рабов из Астапора перекинулось на Миэрин. Моряки с доброй дюжины кораблей болтают о драконах…
— Это гарпии. В Миэрине видели гарпий. — Откуда-то ей это было известно. Миэрин находился на другом конце света, куда восточнее Валирии. — Пусть рабы и дальше бунтуют. О чем нам беспокоиться? В Вестеросе нет рабства. Это все?
— Есть вести из Дорна, которые Ваше Величество может найти интересными. Принц Доран посадил под замок сира Дейемона Сэнда, бастарда, который когда-то был сквайром Красного Змея.
— Я его помню. — Сир Дейемон был среди дорнийских рыцарей, сопровождавших принца Оберина в Королевскую гавань. — А что он натворил?
— Он потребовал освобождения дочек принца Оберина.
— Ну, и глупо с его стороны.
— К тому же, — добавил лорд Квиберн. — как сообщили наши друзья из Дорна, дочь рыцаря Споттсвуда довольно внезапно была выдана за лорда Истермонта. В ту же ночь она была отправлена в Зеленый замок, и поговаривают, что они с Истермонтом уже поженились.
— Всему виной, без сомнения, внебрачная беременность. — поигрывая с локоном волос, заявила Серсея. — Сколько лет этой скромнице?
— Двадцать три, Ваше Величество. Тогда как лорду Истермонту…
— Где-то под семьдесят. Уверена, я права. — Истермонты через Роберта приходились ей родственниками. Отец Роберта женился на представительнице их рода толи из-за приступа страсти, толи безумия. Когда Серсея вышла за короля, леди-мать Роберта уже давно умерла, а вот оба ее брата явились на свадьбу и задержались почти на полгода. Позже Роберт настоял на визите ответной вежливости Истермонтам на крохотный скальный островок у мыса Гнева. Унылые две недели, проведенные Серсеей в вечно промозглом Зеленом замке — резиденции рода Исткрмонтов — были самыми долгими в ее юной жизни. Джейме с первого взгляда обозвал их замок «Зеленой кучей», и вскоре Серсея иначе его и не называла. Ей пришлось провести эти дни наблюдая, как ее царственный супруг вместе с дядями проводит дни за соколиной и обычной охотой, в пьянстве, и дубася безмозглых кузенов всех мастей во дворе Зеленой кучи.
Была и кузина — толстая вдова-коротышка с похожими на две дыни грудями, чьи отец и муж оба погибли во время осады Штормового предела.
— Ее отец хорошо мне служил, — объявил ей Роберт. — И мы вместе играли детьми.
Их новые совместные игры не заставили себя ждать. Едва Серсея закрывала глаза, король удалялся утешать бедное одинокое создание. Однажды чтобы подтвердить свои подозрения, она заставила Джейме за ним проследить. Когда ее брат вернулся, он спросил, не хочет ли она, чтобы он убил Роберта.
— Нет, — ответила она. — Я хочу наставить ему рога. — Ей нравилось думать, что именно той ночью они зачали Джоффри.
— Элдон Истермонт женился на девушке, которая была на пятьдесят лет моложе его. — Сказала она Квиберну. — Как это меня касается?
Он пожал плечами.
— Я не утверждаю, что должно… но Дейемон Сэнд и эта девчонка Сантагар оба были близки к родной дочери принца Дорана, или в этом пытались нас убедить дорнийцы. Возможно, это не имеет значения, но я считаю, что Вашему Величеству это следует знать.
— Что ж, теперь это так. — Она начала терять терпение. — Что-то еще?
— Только одно. Так, один пустяк. — Он виновато улыбнулся и рассказал ей о кукольном представлении, которое недавно стало популярным в городе среди простолюдинов. В представлении разыгрывались истории из жизни королевства зверей, которым правили надменные львы.
— По мере этого изменнического представления львы становились все жаднее и высокомернее, пока не начинали пожирать друг друга. Когда благородный олень начал им перечить, львы его тоже съели, и начали реветь, что они сильнее всех свете.
— И этим все кончилось? — Весело спросила Серсея. Если представить это в правильном свете, то могло бы донести до всех нужный урок.
— Нет, Ваше Величество. Кончилось все тем, что из яйца вылупился дракон и съел всех львов.
Подобный конец превращал кукольное представление из простого оскорбления в измену.
— Безмозглые болваны. Только кретины станут рисковать своей головой ради деревянного дракона. — Она на мгновение задумалась. — Отправь несколько своих соглядатаев на эти представления. Пусть они посмотрят, кто на них бывает. Если их посещает кто-то значимый, мы должны это знать.
