Это поможет смягчить его судороги на время нашего пути.
— Он уже выпил кружку три дня назад. — Возразил Колемон.
— И захотел еще прошлой ночью, в чем ему было отказано.
— Слишком скоро. Миледи, вы не понимаете. Я уже объяснял лорду Защитнику — щепотка «сладкого сна» помогает от судорог, но яд остается в плоти, и со временем…
— Для нас время не будет иметь значения, если из-за припадка его милость упадет со скалы. Я знаю, если б здесь был мой отец, он бы сказал вам сберечь лорда Роберта любой ценой.
— Я пытаюсь, миледи, но его конвульсии с каждым разом становятся все сильнее, а кровь у него настолько жидка, что я уже не могу более ставить ему пиявки. «Сладкий сон»… вы абсолютно уверены, что у него не было носового кровотечения?
— Он шмыгал носом. — Припомнила Алейна. — Но крови я не заметила.
— Мне нужно поговорить с лордом Защитником. Этот пир… будет ли это благоразумно, после подобного тяжелого спуска?
— Пир будет не слишком большой. — Уверила она его. — Будет не более сорока гостей. Лорд Нестор и его домашние, Привратный Рыцарь, и несколько мелких лордов и их союзников…
— Лорд Роберт не любит чужаков, и вы это знаете. А там будут пьяные, шум… музыка. Она его пугает.
— Музыка его успокаивает, — поправила его она. — Особенно большая арфа. А пугается он пения, особенно с тех пор, как Мариллион убил его мать. — Алейна уже столько раз повторяла эту ложь, что все происходившее вспоминалось ей именно в этом свете, а не наоборот. Остальное казалось дурным сном, мучившим ее по ночам. — У Лорда Нестора на праздновании не будет певцов, только флейтисты и дудочники, для танцев. — Что она станет делать, когда заиграет музыка? Это был неприятный вопрос, на который разум и сердце давали разные ответы. Санса любила танцы, а Алейна…
— Просто дайте ему перед отбытием кружку сладкого молока, и другую перед пиром, и не будет никаких неприятностей.
— Хорошо. — Они задержались внизу лестницы. — Но это в последний раз. На полгода или даже дольше.
— Это вам будет лучше обсудить с лордом Защитником. — Она толкнула дверь и прошла через двор. Алейна понимала, что Колемон всего лишь хотел хорошо выполнять свои обязанности, но то, что было хорошо для мальчика Роберта и для лорда Аррена — не всегда было одно и тоже. Петир довольно часто это повторял, и он был прав. — «Мейстер Колемон беспокоится только о здоровье мальчика, а у нас с отцом заботы поважнее».
Двор был покрыт слежавшимся снегом, с террас и башен, словно хрустальные копья, свисали сосульки. Гнездо было выстроено из прекрасного белого камня, а снежная мантилья сделала его еще белее. — «Как красиво», — подумала Алейна. — «и как непреступно». — Но она не смогла полюбить это место, как ни пыталась. Даже перед тем как спустились вниз стражники и слуги, замок казался вымершим как могила, а с тех пор, как уехал Петир Бейлиш, тем более. И после Мариллиона здесь больше никто не смел петь. Никто не смел даже громко смеяться. Даже боги здесь были молчаливы. В Гнезде была собственная септа, но не было септона. Здесь также была собственная богороща, но не было сердцедрева. — «Некому ответить на молитвы», — часто думала она, хотя порой она чувствовала себя настолько одиноко, что все равно делала попытки. Но отвечал ей только ветер, беспрестанно вздыхавший меж семью стройными башнями, и при каждом новом порыве завывающий в Лунной Двери.
Но мысль об уходе отсюда пугала ее еще больше, почти так же, как она пугала Роберта. Она просто лучше это скрывала. Ее отец говорил, что в том, чтобы бояться нет ничего постыдного, стыдно только показывать свой страх.
— Все люди боятся, — говорил он. Алейна не была уверена, что такому можно поверить. Ничто не могло испугать Петира Бейлиша. — «Он говорит так только чтобы меня подбодрить». — Внизу, где шанс быть узнанной очень велик, ей как никогда понадобится вся ее храбрость. Друзья Петира при дворе отправили ему весточку, что королева направила на поиски Беса и Сансы Старк своих людей. — «Это значит, если меня найдут, меня обезглавят», — напомнила она себе, спускаясь вниз по скользким ступеням. — «Мне нужно все время оставаться Алейной, не только внешне, но и мысленно».
Лотор Брюн находился в комнате у подъемника, помогая тюремщику Морду и двум слугам укладывать сундуки и тюки с одеждой в шесть огромных дубовых кадок, каждая из которых могла вместить троих людей. Подъемник с огромной цепью был самым легким способом попасть в Небесный путевой замок, находившийся в шестистах футах под ними. В противном случае придется спускаться по ступеням в настоящей трубе из камня, идущей из темниц. — «Или идти путем Мариллиона, и леди Лизы до него».
— Мальчик встал с кровати? — спросил сир Лотор.
— Его купают. Он будет готов через час.
— Лучше бы ему быть готовым. После полудня Мийя перестанет нас ждать. — В этой комнате не топили, поэтому из его рта с каждым словом появлялся пар от дыхания.
— Подождет, — сказала Алейна. — Должна дождаться.
— Не будьте столь уверены, м’леди. Она сама едва ли не наполовину мул. Думаю, скорее она бросит нас погибать здесь от голода, чем подвергнет опасности свою скотину. — Произнося это, он улыбнулся. — «Он всегда улыбается, рассказывая о Мийе Стоун». — Мийя была намного младше сира Лотора, но когда ее отец договаривался о помолвке лорда Корбрея с купеческой дочкой, он говорил, что юные девушки всегда остаются счастливы в браке с мужчинами старше себя: — «Невинность и опыт в сочетании создают неплохой союз», — любил повторять он.
Алейну удивило, что Мийя нашла в сире Лоторе. Сломанный нос, квадратная челюсть, короткие, похожие на шерсть седые волосы — Брюна нельзя было назвать даже симпатичным, но и уродливым он тоже не был. — «У него самое обычное лицо, но честного человека». — Несмотря на то, что он стал рыцарем, происхождение сира Лотора было весьма низкое. Как-то вечером он поведал ей, что у него есть родственники в старой прославленной фамилии рыцарей Брюнов из Бурой Ложбины, что находится на Мысе Сломанного Когтя. — Когда мой отец умер, я отправился к ним, — признался он. — Но им было насрать на меня, и они заявили, что знать меня не знают. — Он не стал рассказывать, что случилось дальше, сказал только, что все, что он узнал об обращении с оружием, досталось ему нелегкой ценой. Трезвым, он был спокойным и очень сильным. — «И очень преданным Петиру. Отец доверяет ему, как никому другому», — Брюн был бы отличной партией для незаконнорожденной девушки вроде Мийи Стоун, решила она. — «Но все могло случиться иначе, если б родной отец признал ее родной дочерью, но теперь он уже не сумеет. А Мадди говорит, что она уже не девушка».
Морд поднял хлыст и щелкнул им. Пара быков пошла по кругу вращая барабан. Цепь с грохотом по камню начала разматываться, дубовая кадка начала свой долгий спуск к Небесному замку. — «Бедные», — подумала она о быках. Перед уходом Морд должен будет их убить, и разделать их туши, бросив кости на корм орлам. Остальное будет зажарено на весеннем пиру, когда Гнездо будет открыто вновь, если только мясо не протухнет. Старая Гретчель заявила, что добрый запас хорошо замороженного мяса предвещает летнее изобилие.
— М’леди, — сказал сир Лотор, — Вам лучше знать. Мийя будет не одна. С ней леди Миранда.
— О! — «С какой стати она проделала весь этот путь наверх для того, чтобы потом спуститься вниз?» — Миранда Ройс была дочерью лорда Нестора. В тот раз, когда Санса со своей тетей Лизой посещала Лунные Врата на пути в Гнездо, ее не было дома, но Алейна была весьма о ней наслышана от солдат и служанок. Ее мать умерла давно, поэтому она была хозяйкой в замке лорда Нестора, и судя по слухам, когда она появлялась дома, придворная жизнь оживала и становилась веселее. — Рано или поздно тебе придется встретиться с Мирандой Ройс, — предупреждал ее Петир. — И когда вы встретитесь, будь осторожна. Она любит разыгрывать из себя дурочку, но внутри под маской она опаснее
