остановил отряд, ощупью нашел вход, отвалил камень и прополз в пещеру. Следом вползли остальные, блаженно отплевываясь. Наконец стало можно дышать. У входа Ис нащупал закопанный в песок фонарь и, занавесив плащом вход, чтоб не выдать себя, полоснул лучом по пещере, выбирая место для сна. Успевшие распрямиться рухнули, словно у них подрубили ноги, заставив Иса с ожесточением плюнуть – любимая реакция Учителя на проявление веры в творимые им чудеса.
– Какого дьявола, – гремел он над поверженной паствой, – сколько раз можно повторять, что нет на свете чудес! Фонарь этот людскими руками сделан. Еще скажу – при помощи слюней и заклинаний такого не сделаешь. Ты же знаешь, Геф, что мечи куются молотом, а не молитвой. Прошу запомнить! А теперь – спать! Вопросы есть? – наконец по-старшински гаркнул Учитель. И, не получив ответа, завалился спать, не выставив часовых – место было надежное.
– Высоко же нас занесло! – изумился проснувшийся Ртеп, выглядывая из пещеры в знойное марево.
Крепок был их сон – вчера они прошагали часов восемнадцать и только перед светом нашли пещеру. Близился полдень.
– Горшок бы похлебки на нашу братию, – невпопад вставил вылезший за каменщиком Геф.
– Не сготовишь – не возьмешь, чудеса впрок готовить надо, – назидательно заметил раньше всех поднявшийся Ис, он чувствовал неловкость после своей вспышки, – а пяти лепешек на тринадцать молодецких ртов – все-таки маловато. Хорошо хоть вода есть – ройте песок в дальней углу.
Вдали, на валу последнего бархана, показались верблюды, направляющиеся сюда, к устью пыльной каменной щели, впадающей в пустыню с желтых раскаленных гор.
– Чему удивляться, Учитель. Мы кратчайшим путем шли. Храмовые шакалы – тоже. Направо посмотрели, налево посмотрели. Теперь – сюда вышли. Они же себя молотом считают, а горы – наковальней.
– О нашей роли, Геф, можешь не говорить, – оборвал цепь его ассоциаций Ис, – но следов наших нет, все ветер ночной сгладил.
– А у них, Учитель, пища с собой есть. Вот бы подоить!
– Чем доить-то, – не оборачиваясь, лежа на самом краю горячего обрыва, ответил Ис, – у нас три меча на всю братию. И ни одного лука. А имперские лучники за сто шагов полудюймовую доску прошибают. Поэтому с доением придется повременить. Пососем лапу.
– Вкус не тот.
– Пальцы чище будут. Хватит болтать. Они – под нами.
От подножия до пещеры было метров двадцать – можно было слышать разговор.
– Стой, привал! – крикнул командир. И сразу объяснил едущему рядом имперскому офицеру: – Зной в тени переждем, они, если в песках не захлебнулись, далеко уйти не могли.
Верблюды осторожно ложились на песок под скалу, степенно складывая голенастые ноги. Проводники пошли искать корм – здесь уже встречалась верблюжья колючка. А храмовые стражи, сбившись в толпу, сразу же стали делиться накопившимися новостями. И попутно заправлялись сухими харчами, запивая их водой из кожаных бурдюков. Двадцать имперских солдат, не дожидаясь приказа офицера, с помощью погонщиков уложили верблюдов кругом, воткнули в песок по периметру этой окружности свои восьмиугольные щиты, и четверо лучников в полной готовности присели за щиты на четырех сторонах их маленького лагеря. Только после этого отряд приступил к трапезе. Доспехов не сняли. Лучникам – их было десять – было легче, на них были только шлемы и кожаные нагрудники с нашитыми металлическими бляшками. А остальным, в бронзовых доспехах, хотя и прикрытых короткими плащами, было невмоготу. Но как только офицер подошел к ним, старший десятник вскочил, вытянул руку и доложил о готовности. Молодой офицер сел в круг и протянул снятый шлем за своей порцией вяленых фиников.
«Противник серьезный, врасплох не возьмешь, – осторожно разглядывая лагерь, размышлял Ис. – Белокурый офицерик – куда ни шло, а унтера, – именно так подумал о них Учитель, – зубры!..»
– Как, осталось еще желание подоить? – шепнул он на ухо Гефу и показал глазами на имперский отряд.
– Отчего же нет? Не сразу, само собой. Инструмент нужен – у нас в кузнечном деле кулаком по горячему металлу не бьют.
– Навык нужен, Геф. И поменьше болтовни.
– Это – само собой, – сдавленным голосом, зажав ладонью волосатую пасть, чтобы не расчихаться от поднятой пыли, закончил кузнец.
– Нам везет – считай, что другие группы никто не преследовал. Еще столько верблюдов сразу не наберешь.
– Так те раньше и вышли, Учитель. Но нам-то как быть? – зачесал могучий затылок Ртеп.
– Переждем, долго они не задержатся, а пять лепешек – все-таки еда, нас же не пять тысяч. До воды докопались?
– Докопались. Ждем – пригубь первым.
– Можно и первым, – не стал отказываться Ис, отползая вглубь. И, вытянув губы трубочкой, с удовольствием потянул из ямки прохладную воду. Потом зажевал кусок лепешки и вновь выполз к краю обрыва. Отсюда, сверху, хорошо просматривались пески, чего нельзя было сказать о видимости от подножия гряды. И сейчас, взглянув в сторону пустыни, где знойно плыл над барханами густой безветренный воздух, Ис увидел размытые фигуры людей – какой-то пеший отряд направлялся к устью ущелья.
– Тихо, поберегите эмоции и смотрите вон туда.
– На имперских солдат не похоже – те и по нужде строем идут. И блеска щитов не видно, да и скотины с припасами за ними нет, – как всегда логично рассуждал Геф. – Похоже – наши.
– И не предупредишь, – угрюмо обронил Ртеп, – хоть бы на следы смотрели.
– Они стороною прошли.
