аккуратной, затянутой в джинсы попкой. Ему нравилась Чарли, нравились её худенькое скуластое лицо и горящие зелёные глаза, нравилась её непокорность. Он разделял её недоверие к миру, в этом они были схожи.
Однако внешняя оболочка этого медноголового существа скрывала удивительную нежность и хрупкость. Клайд видел, с какой добротой и пониманием Чарли относилась к кошкам, как она играла с застенчивым соседским щенком, который обычно не доверял посторонним.
Ей пришлось перенести серьёзную встряску, когда она поняла, что впустую потратила четыре года в художественном колледже, не получив профессии, которая позволила бы зарабатывать на жизнь. Клайд считал, что ей удалось превосходно справиться с проблемой. Нынешним утром возле сгоревшей студии Чарли собиралась предложить Беверли Жанно свои услуги по расчистке пепелища и готова была приступить к работе, как только полиция разрешит войти в дом. Клайд считал, что разбирать сгоревшие головешки задача не из легких, хотя заказ обещал быть выгодным.
Когда Чарли повернулась к нему, Клайд смахнул сухие листья, прилипшие к её джемперу.
— Там придётся как следует поработать, чтобы расчистить всё это.
— Я не взялась бы за работу, с которой не смогу справиться, — раздраженно сказала Чарли, но потом смягчилась. — Мне придется пошевеливаться, ведь я могу рассчитывать только на Мэйвити Флауэрс и Джеймса Стампса. — Она убрала канистру и захлопнула капот. — Жаль, что не удалось найти никого получше, чем Стампс. Но и он сойдёт, пока я не отыщу кого-нибудь более надежного.
— Зато Мэйвити – настоящая находка.
— Мэйвити, конечно, уже в годах, но вкалывает она – будь здоров. Превосходно справится с уборкой, а может, и с покраской. А вот остальное – ремонт всякий – ей не под силу. Это уже моя работа. — Чарли подняла канистры. — Беверли очень спешит: хочет, чтобы работа была сделана немедленно, как только с дома снимут оцепление.
Чарли забросила канистры в контейнер, который стоял в фургоне. Зелёная краска на старом «Шевроле» окислилась, побледнела и растрескалась, покрывшись рябью мелких ржавых щербинок. Вмятая передняя решетка облезла, под ней тоже расползалась ржавчина.
Чарли окинула взглядом автомобиль, словно видела его впервые, а затем сравнила его со сверкающим красным «Паккардом-12» 1938 года, на котором приехал Клайд.
— Ты серьёзно насчет «Мерседеса»?
— Конечно.
Она усмехнулась.
— Я только вымоюсь и переоденусь. Ты заходи, Вильма на кухне.
Клайд пошел за Чарли, размышляя, почему Беверли Жанно так торопится разгрести то, что осталось от дома после пожара. Возможно, ей нужны деньги. Он слышал, что она собиралась заново отстроить верхний этаж и выставить дом на пролажу. Клайду казалось, что она могла бы с тем же успехом продать дом и в нынешнем состоянии, только прибравшись в нём хорошенько. И пусть покупатель сам думает, какая перестройка ему требуется. Клайд прошел на кухню и подсел к столу, где Вильма взбивала яичные белки в белую пену.
— «Пища ангелов», — сказала она.
Клайд подождал, пока из кофеварки перестанет капать, и налил себе чашку. Из кухни через столовую ему видна была гостиная где большую часть стены над камином занимал пейзаж Джанет. Это была крупная яркая живописная работа – вид на город сверху, с холма, множество красных крыш и буйной зелени. Частью оплаты за эту картину было то, что Вильма продумала и устроила для Джанет сад на склоне холма. Среди громадных декоративных камней она высадила маки, лилейник и «хрустальную травку», которые, как говорила Вильма, не боятся засухи. Она разбила этот сад, как только Джанет переехала в дом на холме.
Этот дом подходил ей как нельзя лучше. Джанет всё продумала и перестроила по своему замыслу. Короткая подъездная дорожка соединяла студию-гараж с улицей позади дома. Студия была достаточно просторной и вмещала художественную мастерскую и площадку для сварки. Всю восточную стену от пола до потолка занимали стеллажи для картин и скульптур. Оставалось место и для фургона, который можно было загнать внутрь, загрузить в него работы и отправиться на выставку. Вильму этот проект приводил в восторг, очень ей нравилась и расположенная этажом ниже квартира. Окна обоих этажей выходили на склоны холмов, среди которых раскинулся городок. Свой сад Вильма устроила внизу, между жилой частью дома и улицей.
Клайд наблюдал, как Вильма выбирает форму для кекса и наливает в неё тесто.
— А почему бы тебе не купить дом Джанет? Он тебе всегда нравился. И вам с Дульси он бы очень подошёл. Ты могла бы отстроить на месте студии новый этаж и сдавать его.
Вильма с удивлением посмотрела на Клайда.
— Я об этом думала. — Она поставила форму в духовку. — Но я бы чувствовала себя не очень уютно в доме, где погибла Джанет. — Она налила себе кофе и села. — Кроме того, он слишком далеко от центра, а мне хотелось бы жить поближе к работе. — Действительно, домик Вильмы находился всего в нескольких кварталах от библиотеки, где она работала консультантом, после того как вышла в отставку. — Мне нравиться бродить среди магазинов и галерей, нравится, что нужно пройти совсем немного, если мне вдруг захочется позавтракать или пообедать, нравится жить возле берега. А если бы я поселилась там, возвращаясь домой, мне пришлось бы идти в гору целую милю. И надо смотреть правде в глаза: придёт время, когда мне это будет уже не под силу.
— Такого не будет.
Клайд встал и налил себе ещё кофе. Ему не хотелось признавать, что Вильма стареет. Другой семьи, кроме неё, у Клайда не было. Его мать умерла от рака восемь лет назад, год спустя отец погиб в автокатастрофе на шоссе Санта-Аны. Клайд и Вильма были как брат с сестрой и всегда поддерживали друг друга.
— Я, конечно, пока работаю и много хожу пешком, но такое восхождение – чересчур для моих сосудов. Вдобавок я люблю свой сад. Крутой склон у дома Джанет мне не подходит. Тот садик, что я там сделала, — просто небольшое преображение ландшафта, ему не требуется особого ухода. Это не тот сад, в котором можно покопаться. Нет уж, мне и здесь хорошо. — Она усмехнулась. — У меня ушло много времени, чтобы перекопать всю эту лужайку и устроить клумбы для цветов. А теперь я просто хочу ими наслаждаться. Я могу возиться с цветами, а могу оставить их в покое – смотря по настроению. Я себе чуть все коленки не стерла, пока укладывала дёрн и выкладывала каменные дорожки. Да и Дульси этот сад очень любит. Ты же видел, как она катается среди цветов. — Вильма поставила на стол тарелку с тёплым шоколадным печеньем. Я очень скучаю, если она не приходит утром перекусить. В последнее время Дульси пристрастилась к молоку с кусочком пирога: всегда так завтракала, когда оказывалась в это время дома. А сегодня, когда я встала, её уже не было. Ох, лучше бы я так за неё не волновалась.
Клайд едва удержался, чтобы не проглотить полдюжины печений в один присест.
— Она заглядывала к нам через кошачью дверку часом в девять. Похоже, они отправились к Джанет.
— Уж лучше бы она по-прежнему изводила соседских собак, таскала бы соседские вещи, жила бы и радовалась. — Вильма посмотрела на Клайда тем растерянным взглядом, который в последнее время он видел слишком часто. — Но что сделаешь с этими кошками? Пусть они необыкновенные, эти двое, но всё равно они кошки. Такие же упрямые, с теми же кошачьими замашками, от которых с ума сойти можно.
Клайд тихо рыгнул.
Вильма попробовала печенье.
— Беверли Жанно встречается с Чарли у Джанет. Если она увидит эту парочку в квартире…
— Они будут держаться в стороне. Им пойдет на пользу, если их выгонят. Хотя я сомневаюсь, что они полезут в дом: Харпер заколотил сгоревшую дверь фанерой.
— Ты не боишься, что Беверли обидит их?
Эта мысль не приходила Клайду в голову. Он удивился и некоторое время обдумывал такую возможность.
— Не думаю, что она станет причинять какой-нибудь вред животным. А уж в присутствии Чарли тем более.
