один из старших богов мироздания.
– Я тебе, царь, спою одну нашу народную песню, – сказал Водану квенский вождь Ваараллинен, отважный мореход, обратившийся в одного из преданнейших морских дружинников Водана. Из нее увидишь, чего мы достигнем, если потомки будут следовать нашим заветам.
И взяв кантелу, он запел грубым, несколько сиплым, истинно морским, но звучным голосом:
– Нравится ли, царь, тебе песня моя?
– Нравится, – сказал Водан. – Как такой песне не нравиться? Но друг мой, Ваараллинен, я, слушая тебя, думу крепкую задумал. Кто будет богатырь, сидящий на хребте волны и мерящий море ковшами? Благодарение богам, расцвело мое царство, и надеюсь детям моим оставить державу могущественную. Велики и города славянские, и все доныне друзья мои. Как бы друг с другом они ни ссорились, нас они почитают и ищут нашего союза. Иоты избегают столкновения с нами. Суомы южных племен поняли, что не во вред им, а для защиты и помощи поселился среди них Гельсинг и его люди. О настоящем и близком будущем я не тревожусь. Но не может ли придти день, подобный тому, о котором ты пел? Каков должен быть богатырь, который не испугается, когда все пойдут против него? Такой богатырь может быть лишь тот, кто объединит много стран и народов.
– Не было ли, царь, недавно то же самое в нашем народе? – спросил Ваараллинен. – Не ты ли, царь, объединил многие племена? Живших в землянках ты научил строить дома, голодавшим после неудачной охоты ты показал, как возделывают поля и собирают жатву, мореходов обучил кораблестроению, завел везде искусства и ремесла. Раз к тебе присоединившиеся не пожелают никогда вернуться к прежней дикости.
– Но иоты предпочли удалиться и остаться под властью своих чародеев, голодая и холодая в курных хижинах и питаясь гнилой рыбой.
– И к ним, и к суомам, и к карелам могут прийти такие же мудрые владыки – учителя, как ты, и их нравы изменятся.
– И среди них восстанет богатырь?
– Я полагаю, царь, – сказал Ваараллинен, – что богатырь уже восстал, но это не город и не царство. Это союз наших морских дружинников, готов, славян, квенов, вместе взятых. Он еще в колыбели и растет, но свивальник уже сорван, скоро выползет он на одеяло, сломает качалку и все тряпье порастреплет. Тогда ему не долго будет и на хребет волн сесть и морями от берега до берега повелевать.
– Но знаешь, друг, – сказал Водан, – у нас говорится:
– На нашем полуострове ты клинок! – отвечал квен. – Твоему примеру последуют Винета, Свантоград, Алый Бор и другие города. Единение устранит зависть городов, а союз всех дружинников разных народов скрепит все, как известь скрепляет камни здания. Да если мы будем сильны на море – и завидовать-то некому будет.
– Видно суждено этому морю назваться Варяжским, – сказал царь. – Слово это на всех языках понятно. Славянские и иные озерные солевары зовут себя варягами, потому что зимой живут у варниц, а летом варяют на море всех иноземных мореходов. Об этом названии никто и спорить не станет.
ВЕЛИКИЙ СЪЕЗД В ВИНЕТЕ
Краса Винетского моря – славный город Винета на Волине острове. Высоки и крепки белокаменные зубчатые стены с величественными толстыми башнями. Залив весь наполнен кораблями всех племен, и на пристанях ни днем, ни ночью не прекращается движение народа, погрузка и разгрузка судов да отвозка товаров в склады и гостиные дворы. Прочная и изящная постройка больших каменных домов вдоль широких, прямых улиц, великолепие храмов и гостиных дворов придает городу великую красоту.
Перед храмом Сварога в одно утро, пятнадцать лет спустя по выходе асов из Танаиса, вышли на переднее крыльцо шесть жрецов в белых одеяниях с синими, золотом шитыми плащами. Стали по три по обеим сторонам медного золоченого листа, утвержденного между двумя столбами с правой стороны от дверей храма. Все вместе ударили три раза по листу тяжелыми золочеными молотами. При дворе великого воеводы послышались три таких же удара, по такому же медному листу. Жрецы у храма, воины у дома воеводы начали бить учащенно и гул ударяемой меди разнесся по всему городу. Народ стал сбегаться на площадь перед храмом. Скоро на ней сделалось так людно, что не то что конный, а даже пеший с трудом мог пробраться через толпу.
– Дай дорогу! – раздались возгласы городских стражников. – Едут!
Толпа стала расступаться. На гнедом коне, крытом богатой попоной с золотой сбруей, осыпанной алмазами, и гривой, унизанной жемчугом, появился седой, но рослый и бодрый старик с длинной белой бородой – пан великий воевода Винеты, мудрый Поток Велеславич. За ним, на конях же, двигались прочие городские выборные люди и многочисленные иногородние гости, все в богатых одеждах, блестящих золотом и каменьями самоцветными. Особенно возбуждало всеобщее любопытство то, что гости эти едут вместе с великим воеводой, на вече и хотят говорить с народом, с великим городом Винетой. Великий воевода, городские выборные и иноземцы взошли по ступеням храма и расположились на скамьях, расставленных по обеим сторонам храмовых дверей, на высоком крыльце позади столбов, поддерживающих крышу. Воевода Поток начал речь:
– Панибратики, граждане винетские! Собрались в городе нашем люди, посланные от многих городов приморских. Предполагают нам союз и взаимную защиту от всяких хищников, на вред добрым людям, пенящих воды морские. Любо ли вам будет выслушивать их предложения?
– Любо, любо! Послушаем! – раздались со всех сторон голоса.
